Форум torpedom.ruРезультаты поискаПо вашему запросу "Volodya82" найдено: 5700 Будем слушать, спасибо! Примите мои поздравления! Всех благ! Алану скорейшего выздоровления! Спасибо, Николай! Вечером обязательно скачаю. PrEDaTOR (16:10) "Норникель" обратился по поводу школы к правительству Москвы, к которому Мамут никакого отношения не имеет. А мы имеем! :)) INTERFAX.RU. 10 августа. Москва. В России создан новый спортивный телеканал Кабельный телеканал "Спорт-1" будет запущен ВГТРК в ближайшие выходные. "Мы собираемся с 14 августа запустить новый кабельный канал "Спорт-1". Его главная задача на данный момент - это возможность удовлетворить зрительский интерес ко всем матчам английской премьер-лиги (14 августа ее первый тур - ИФ)", - сообщил заместитель генерального директора ВГТРК Дмитрий Медников во вторник "Интерфаксу". По его словам, ВГТРК приобрела право трансляции матчей английской премьер-лиги на три года. При этом до трех матчей каждого тура будет транслировать телеканал "Россия-2", а телеканал "Спорт-1" - "все игры плюс повторы, плюс дополнительные программы". "Спорт-1", помимо этого, будет показывать повторы лучших матчей чемпионата мира. "Потенциально будут и другие виды спорта, такие, которые интересны зрителям канала и которые, может, не всегда интересны массовой аудитории", - добавил Медников. "Кроме того, мы собираемся буквально в ближайшее время предложить кабельным операторам России англоязычный канал английской премьер-лиги, и это будет, безусловно, интересно той аудитории, которая владеет английским языком, которой интересна история английского футбола, которой интересны комментарии английских специалистов, а также тем англоязычным иностранным гражданам, которые живут и работают в России", - рассказал он. Касаясь вопросов распространения телеканала "Спорт-1", он сообщил, что "сейчас мы ведем переговоры со всеми ключевыми игроками кабельного и спутникового рынка, и обязательно предложим этот телеканал НТВ-Плюс". "На данный момент одним из наших стратегических партнеров является и компания Национальные кабельные сети - лидер российского кабельного рынка - мы объективно рассчитываем, что этот канал появится сразу в нескольких миллионах квартир в Москве", - отметил Д.Медников. Кроме того, по его словам, "часть трансляций может появиться на радиостанции Вести-FM, а кроме того, планируется предложить трансляцию этого в Интернете, и плюс в ближайшей перспективе создать возможности смотреть трансляции английской премьер-лиги на мобильные устройства". Д.Медников также сообщил, что сейчас технологически прорабатывается вопрос трансляции телеканала в формате HD и 16х9. "Это значит, что его можно будет смотреть в любом качестве, которое доступно на каждом конкретном экране", - пояснил он. Отвечая на вопрос о развитии канала "Спорт-1", Д.Медников сказал, что "мы будем следить за зрительским спросом и интересом, и стараться его удовлетворять". Кроме того, он отметил, что "мы рассматриваем это как очень ценный опыт с точки зрения сформулированного и формируемого нами предложения по российскому футболу". "Потому что мы считаем, что определенная конфигурация платного, условно платного и бесплатного показа - это возможность для формирования того рынка, который сейчас объективно необходим, чтобы удовлетворять реальные потребности клубов, которые совершенно справедливо считают, что телевизионные права должны приносить дивиденды футбольной индустрии", - добавил Д.Медников. RUSICH_PUNK (15:25) Надеюсь на это! Даст Бог, поработает еще в "Торпедо". Примите мои поздравления! Всех благ! ВАДИМ НИКОНОВ — О ВЕЛИКИХ СОВРЕМЕННИКАХ Виктор МАСЛОВ Это был человек, который чувствовал футболиста изнутри. Знаете, бывают такие деды-ворчуны, так вот он был таким дедом, вплоть до матерщины, но глаза всегда искрились добротой. Он мог позволить бороться с ним перед тренировкой и положить себя на лопатки, если это было нужно. Помню, были мы в Германии, и наш вратарь Витя Банников подзадорил его, давай, мол, разыграем ребят. Достали они в женской раздевалке гостиницы парик белокурой красавицы, и Маслов надел его. И вот выходит наш дед в женском парике. Представляете реакцию футболистов? Он частенько устраивал общие собрания, но не нудные, как у некоторых. Однажды он предложил нам написать список сборной СССР на данный момент. Потом собрал эти листочки, прочитал и говорит: «Вот потому мы на девятом месте, что вы ни одного игрока нашей команды не включили в состав сборной». Мне он много помог. Поругались мы с родителями. Деваться нам с женой было некуда, да еще дочка маленькая, годика не было, на руках. Что делать? Маслов решил этот вопрос просто. Пошел к домоуправу зиловского дома, взял ключ, отдал нам и говорит: «Живите пока так, без прописки, а там, глядишь, все образуется». Много он хорошего футболистам делал, однако одни платили ему добром, а другие в душу гадили. Но он все терпел, стоял насмерть. Говорил: «У меня сейчас правая рука плохо работает, но я могу и левой еб-хов надавать». Футбольную науку он недолюбливал. В Мячкове занятия проводил, стоя на бугорке, руководил, подсказывал, а Иванов на поле был. Перед игрой мы вообще футболом не занимались, играли в волейбол. Сетку рвали, такие зарубы были. Установки? Если они не нужны были, он и не делал их. Перед матчем на кубок со «Спартаком» сказал: «Ребята, позади Москва, стоять насмерть. Мы их били и будем бить». Много внимания обращал на технику, причем на простые вещи - обработка мяча с уходом на скорости, остановка мяча под подошву, удары внутренней стороной стопы, то есть основу футбола. Он был практик, практик и еще раз практик. Доходило до странностей. Помню, на одной из тренировок мы играли одиннадцать на одиннадцать без мяча. Наверное, хотел проверить, насколько хорошо мы умеем открываться под партнера. Иногда в Мячково мы собирались дня за четыре до игры. Когда становилось скучно, он подгонял свою «Волгу», заводил пластинку, и мы слушали музыку. А однажды перед каким-то важным матчем вдруг говорит нам: «Ребята, сегодня, как стемнеет, пойдем яблоки воровать. Я приметил тут один садик», Мы все оживились, стали разрабатывать план действий. И наворовали, как в детстве, под рубахами принесли белого налива. Потом, правда, пришел хозяин - и к Маслову: «Виктор Александрович, тут ваши ребятки набедокурили». А дед ему в ответ: «Тебе яблок жалко, что ли? Вон у тебя их сколько!». С юмором был человек, но злой, когда его обидишь или что-то не так сделаешь. Во всех проявлениях он был Человечище! И любить умел, и ненавидеть, и прощать. И все от души. Эдуард СТРЕЛЬЦОВ О футболе он говорил очень мало. Да, наверное, это и не нужно было, Все что можно, он сказал на поле. И не его вина, а наша беда, если мы многое не смогли понять. Он и по жизни был малоразговорчивым человеком. Больше слушал. Понимал он футбол как, наверное, никто другой, но вот объяснить не мог. Да и можно ли это вообще сделать? Правда, бывали моменты, когда он не выдерживал. Вот, помню, играем мы с киевлянами. Стрельцов открывается в район углового флажка. За ним бегут два защитника, а третий на подстраховке. И я даю ему пас. В перерыве он мне говорит: «Слушай, ну ты хоть немножко соображай. За мной двое побежали, я их специально увожу в тупик, к угловому, значит, ты лишний. Иди и за счет меня забивай». Еще он частенько повторял: «Если скученность большая и голову поднять некогда, то и не надо, смотри на гетры - мы ведь в разных гетрах играем, ориентируйся по ним». Он находил выход из любых ситуаций. И это, конечно, шло изнутри, от Бога. Валерий ВОРОНИН А вот Валерка был другого плана человек. Его отличала большая эрудиция, и общение с ним давало много. Он был настоящим профессионалом. Бывало, команда только идет на зарядку, а они с Шустиковым уже назад возвращаются. Про его жизнь после автокатастрофы много рассказывают, и много баек да небылиц. Мол, и такой он, и сякой, алкоголик законченный. Был период, когда я жил с ним в одном доме, поэтому могу свидетельствовать - алкоголиком он не был. Ему можно было пить, и он пил, но алкоголиком не был. Тут дело в другом. После автокатастрофы у него какие-то клетки в мозгу атрофировались, из-за этого он часто бывал неадекватен. Скажем, идет по улице с иголочки одетый (отличный костюм, выглаженная рубашка, элегантный галстук), а на ногах - вельветовые тапочки. В другой раз идет прямо посередине Велозаводской улицы, с субботника возвращается, а на голове шапка-ушанка да еще завязана. Случались у него и провалы памяти. Встречаю его как-то в переходе, накануне Олимпиады-1972 в Мюнхене, а он мне говорит: «Знаешь, Вадик, я сейчас немного потренируюсь и поеду на Олимпиаду, буду играть». У меня комок в горле, слезы наворачиваются. Он тогда уже жил один и, если бы не Маша, наверняка раньше бы ушел. Маша была простой женщиной, работала, насколько я знаю, в литейке на ЗИЛе. Я с ней пару раз общался. Валерка жил в 9-м доме, а она - в 11-м. Они познакомились, и она его приютила. Жили в коммунальной квартире, кажется, в 131-й, в маленькой комнатушке. Она его обстирывала, кормила, обихаживала - в общем, заботилась о нем. Она умерла, и у Валерки больше ничего не осталось в этой жизни. Валерий ХАРЛАМОВ С Валерой мы были знакомы давно, еще с юности. Он, так же как и я, был шибзиком. Маша, знаменитая болельщица, кричала, когда он еще по юношам играл: «Валера, дави!». А давить-то было нечем. Анатолий Тарасов, кстати, не взял его в ЦСКА. Вот моего друга детства - мощного физически Сашу Смолова взял тут же, а про Валерку сказал: «Мне коньки-горбунки не нужны», и отправил его в Чебаркуль, как и меня чуть позже. И это несмотря на то, что за Харламова заступались и его первый тренер Ефимов, и Борис Кулагин. Там он играл за местную «Звезду», много забивал. Приезжает туда взрослая мужская команда, представители спрашивают: «Тут у вас, говорят, какой-то шнурок играет». Им отвечают: «Погодите, завтра сами увидите». Валерка им штук шесть и положил. После этого Кулагину наконец удалось уговорить Тарасова. Валерка был душа-парень, благородный, честный, порядочный. Жил он тогда в однокомнатной квартире в Тушино. И то ли день рождения у него был, то ли еще по какому случаю, но мы с женой оказались у него в гостях. Меня тогда в очередной раз отлавливали в армию, и он говорит: «Слушай, мы сейчас на сборы уезжаем, оставайся у меня, живи. Здесь тебя никто искать не будет». Еще похожий случай. Едем на его «Волге», ему надо было по делам заехать в ЦСКА. Приезжаем, останавливаемся около старого Дворца спорта. Он пошел в клуб, а мне сказал: «Оставайся здесь, в моей машине тебя никто не тронет». Ну почти как Штирлиц. Когда он попал в первую автокатастрофу, я ездил к нему в госпиталь Бурденко. Он лежал в гипсе. А незадолго до его гибели все одно к одному сложилось: и в семье нелады, причем серьезные, и Виктор Тихонов его на Кубок вызова в Канаду не взял, хотя на него и Боброва, как мне рассказывали ребята, были персональные приглашения. Убежден, нельзя было так с ним поступать. Надо было взять в любом качестве, хотя бы как пассажира. Хотя, нет, зная Валерку, уверен, на таких условиях он отказался бы ехать. Отказался быть вещью, сданной в багаж. Валерка был тем другом, который помогал, когда мне было тяжело. Приди я к нему с нуждой, он последнюю рубашку отдаст. И моя жена это может подтвердить. Но такие люди долго не живут. Такова уж их судьба. ЗАПОЗДАЛОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ Жизнь улыбается нам нечасто. И улыбка эта бывает разной - иногда счастливой, иногда больше похожей на насмешку. Сразу и не разберешь. Сполна испытал на себе это и Никонов. - К должности главного тренера? - Вот-вот. После долгих лет неопределенности руководство моей родной команды пришло к тому, к чему, наверное, можно было прийти гораздо раньше. Стал тренером (Никонов горько усмехнулся. – И.Т.), но ни с кем так больше работать не хочу. Понимаете, все было: и еду в Мячково на дровах готовили, и поле нечем было полить, и ставить в состав на игру иногда тоже некого было - с миру по нитке собирали. Спасибо Евгению Гинеру, дававшему взаймы, правда, нашими же игроками, которых раньше забирали за долги. В общем, остались, не знаю как, наверное, не обошлось без помощи свыше. Оказалось, что кому-то якобы были должны за прошлое. Был период, когда ребята, не получая зарплату, отказывались выходить на поле. Я тогда собрал их и сказал: «Поймите, вам надо дальше играть, не в этой команде, так в другой». Мы тогда поняли друг друга и потому, наверное, выстояли. В тот сезон журналисты признали меня едва ли не самым остроумным тренером. А мне, собственно, ничего другого и не оставалось, как шутить. Горько, правда, но шутить. Нас и судьи душили, и голы руками забивали. Кого обычно бьют? Слабого. Вот нас и били. - Но на этом ваши злоключения не закончились. - Еще как не закончились. Когда «Норильский никель» купил зиловскую команду и на ее руинах стал выстраивать «металлургов», а потом «горожан», тренером был приглашен Сергей Алейников. Мне предложили ему помогать. Было, конечно, немного обидно, но куда деваться. Надо жить дальше, без работы в то время оставаться было нельзя. И я пошел помогать от чистого сердца. Но лучше бы этого не делал. То, что увидел, повергло меня в шок. И сами тренировки, и принципы общения с игроками, вернее, полное их отсутствие (ни пошутить, ни расслабиться, ни поговорить), - все приводило в недоумение. Тренировки продолжались по два с половиной часа. Отработав какое-то время, мы могли вернуться в тренажерный зал, а потом вновь выйти на поле. Футбольных упражнений вообще не было. Когда спрашивал Сергея, он коротко бросал, мол, так итальянцы делают. Ребята быстро просекли это и стали подсмеиваться над ним. Алейников же, как мне показалось, подумал, что это я ребят против него настраиваю. И на последнем сборе я почувствовал перемену в нем. В общем, вернулись в Москву, сыграли первый матч со «Спартаком» - 2:2. Все довольны, а я не в своей тарелке, да и Белоус как-то искоса на меня смотрит, точно на прокаженного. Дали нам три дня выходных. Я уехал с женой в деревню - и вдруг звонок от Белоуса: «Срочно приезжайте в клуб. Алейников с вами не хочет больше работать». - «Почему?» - «Вы уходите с тренировок, увиливаете от работы, анекдоты ребятам рассказываете». - «А куда мне деваться, сезон-то уже начался?». «Денька через три позвоните мне, может, что-нибудь найдем для вас», - и повесил трубку. Проходит три дня, звоню. Его нет. Через шесть дней приезжаю в клуб, и он с порога говорит: «А почему же вы мне не позвонили?». Я все понял, но история на этом не закончилась. В Минске был организован товарищеский матч ветеранов нашего футбола. Встречаю там Алейникова, его к тому времени уже отправили в отставку, и прошу объяснений. Он мне в ответ: «Вадим Станиславович, я-то тут при чем! Вы кому больше верите?». Я больше верю Алейникову. А Белоус? Я ведь ему правду все время в глаза говорил, убеждал, что нельзя урезать премиальные ребятам. «Они и так три тысячи получают, а вы хотите им по полторы платить в зависимости от занятого места. Так для этого надо сначала укомплектоваться достойно, а потом уже требовать занятия высоких мест». Словом, нехороший осадок остался у меня от работы с этим человеком. Да и у других, думаю, тоже. - Но потом удача вам все-таки улыбнулась. - Да, от работы с Игорем Колывановым в юношеской сборной остались только приятные воспоминания. Мы стали чемпионами Европы, и эта победа до сих пор остается единственной на таком уровне. Самое главное, мы с Колывановым одинаково понимали футбол. У нас не было разногласий в плане тактики. Без острой необходимости я старался никуда не лезть. Есть главный тренер, есть помощник, это творческая работа. Когда спрашивали совета, давал и радовался, если он шел на пользу. Сейчас в юношеской сборной 1994 года рождения, которой я руковожу, есть неплохие ребята хотя бы по здоровью, что немаловажно в футболе, но... Огромные деньги, которые сегодня крутятся вокруг футбола, вызывают в ребятах, особенно молодых, смущение. Отношение такое: вы сначала заплатите, а потом я что-то сделаю. А это неправильно. Постоянно твержу им: «Сегодня на первом месте у вас должен быть футбол, на втором - футбол и на третьем тоже футбол». Эта простая истина была выстрадана мною, всей моей судьбой в футболе. Иван ТИМОШКИН С ЧИСТОГО ЛИСТА Игроцкий век футболиста короток. Как ни крути, десять-пятнадцать лет - и начинай все заново. Собственно, любой спортсмен проживает две жизни - одну «до», другую «после». В нашей стране это, как правило, две большие разницы. - И тут началась ваша тренерская карьера? - Началась - громко сказано. Поначалу тренировал детишек. Потом стал третьим помощником у Иванова, а когда Валерка Филатов ушел в «Локомотив», возглавил дубль. Там-то я впервые увидел Юру Тишкова. По большому счету, он никому не был нужен. Будучи 1971 года рождения, он играл за 1969-й, поскольку ни 1970-й, ни 1971-й в нем не нуждались. Понимаете, он был гадким утенком. Он приглянулся мне скоростенкой, что-то большее в то время разглядеть было трудно. Я пригласил его в дубль. И вот после одной из тренировок играет основа против дубля. Юрка был в запасе, минут за 10-15 до конца выпускаю его на поле. Иванов спросил: «Что это? Нескладеха какой-то!». Но когда Юрка получил мяч и сделал что-то по-футбольному яркое, мастеровитое, Иванов тут же переменился во мнении: «А кто он, откуда?». Я объяснил. Юра потихоньку окреп, ножки округлились, оказалось, что он владеет хорошим ударом с обеих ног, стал лучшим бомбардиром дубля, а вскоре и игроком основы. - То есть превратился в белого лебедя? - Да, и никто не мог предположить тогда, что в скором времени все в его жизни круто изменится. Страшная у него оказалась судьба, несправедливая, именно к нему несправедливая. Не заслужил он этого. Помню, перед тем как перейти в «Динамо», дня за три до нового года, он позвонил мне и сказал, что хотел бы зайти, поговорить. Приезжает с бутылкой шампанского и коробкой конфет. Вижу, он какой-то напряженный. Чтобы разрядить обстановку, в шутку говорю: «Юра, ты же знаешь, я шампанское не пью!». А он, словно не слыша меня, спрашивает: «Вадим Станиславович, что мне делать - уходить в «Динамо» или нет?». Я помолчал с минуту, а потом ответил: «Что делать, спрашиваешь? Юра, ты ведущий игрок в «Торпедо». Команда спивается, но ведь ты же не спиваешься. В истории клуба уже было такое, когда Маслов ушел в Киев, практически все футболисты ушли, но остались Иванов, Воронин, Шустиков, и на этом хребте выстроилась новая команда». Я его предупреждал, что тренер, который приглашает его в «Динамо», сегодня есть, а завтра его может и не быть. Здесь же все свое, родное. Он защищался, говорил, что там у него много друзей. «Допустим, - возражал я, - но ведь тебя встретят не как игрока, а как товарища, а в картишках, как известно, нет братишек. Ты ведь не на свободное место идешь, а на чье-то, какого-то конкретного футболиста». К сожалению, я как в воду глядел. Сначала несчастье в Коломне, а спустя несколько лет - трагическая гибель. Эту весть принес Юрий Белоус (мы тогда были на сборах на Кипре). Я был просто в шоке. Юра был очень честным, порядочным человеком, не терпел лжи, поэтому, наверное, его и убрали, чтобы другим неповадно было. Я часто вспоминаю его. Да, судьбу не выбирают, но, не перейди он тогда в «Динамо», может, и не случилось бы ничего. - Да, светлая ему память. А как развивалась ваша тренерская карьера дальше? - В целом, она так и не сложилась. Знаете, тут очень важен счастливый случай, что ли, надо попасть в струю, как на гребень волны, которая тебя сама вынесет куда надо. Со мной такого не произошло. Очень долго был в подвешенном состоянии. Встречаю как-то Пал Палыча Бородина. «Как, ты без дела сидишь?» Тут же звонит Владимиру Алешину: «Как такое может быть?». Приезжаю на стадион, подхожу к главному тренеру лужниковского «Торпедо» Тарханову, а он с порога - как обухом по голове: «Тут про тебя такая молва идет, что ты чуть ли не законченный алкоголик». - «Саша, побойся Бога, какой же я алкоголик, если у меня семья здоровая и я постоянно за рулем?». Почему распространялись такие слухи? Я даже знаю, кто этим занимался. Наверное, за то, что я всю жизнь был независимым, ни перед кем не прогибался. В общем, года три проработал при Тарханове на вторых ролях. Когда Белоусов ушел в «Торпедо-ЗИЛ», я стал работать с дублем, а с приходом Петренко меня опять задвинули. Тут Борис Игнатьев пригласил в «Торпедо-ЗИЛ», правда, в качестве непонятно кого, что-то вроде селекционера, пленки с матчей соперников возил. И только с приходом Евгения Кучеревского появилась ясность. Женя позвал меня конкретно на дубль, ну а когда он по состоянию здоровья ушел, Володя Сахаров мне сказал: «Давай, Вадик, готовься». Я понял, к чему надо готовиться. УДАР В СПИНУ Жизнь иногда делает такие крутые повороты, что не удержишься. Вынесет в лучшем случае на обочину, а то и в кювет. Выбирайся потом. Нечто подобное произошло с Никоновым. Он выкарабкался, но не успел догнать ушедший далеко вперед пелетон. - Вас, можно сказать, «подстрелили» на взлете? - Да, в 1975 году случилось то, что случилось. Я считаю это несчастьем. Начало того сезона складывалось для меня очень удачно. К июню забил уже шесть мячей, получил приглашение в олимпийскую сборную, «Торпедо» ждали матчи с «Наполи» и «Галатасараем», но вместо всего этого я оказался в далеком Чебаркуле, в войсковой части. Причем я не отказывался служить, но хотел быть футболистом. Так нет же, взяли и без всяких объяснений отправили в часть. Я там ничем не занимался. Извините, одним местом груши околачивал. Зачем? Все оказалось одновременно и просто, и сложно. Футбольный ЦСКА тогда возглавил Анатолий Тарасов и чуть ли не на приеме у министра обороны Гречко сказал, что ему нужны такие-то и такие-то игроки. Начался массовый весенний «призыв» в армию. Так я и оказался в Чебаркуле. Пробыл там полгода. У командира дивизии, помню его фамилию, Колесниченко голова кругом шла от происходящего. Сначала мне по ВЧ (высокочастотная связь, которая использовалась только в чрезвычайных ситуациях) звонит Тарасов, потом он получает бумагу с приказом дать мне характеристику для выезда в Ирак. Там тогда стояла наша танковая учебная дивизия. Наконец, дней за пять до нового года меня вызвали в Москву. Я приехал, пробыл неделю, и меня отправили назад. Почему? Ответили, что я не сдал противогаз и автомат. Мне было до слез обидно, ведь дома осталась жена с маленькой дочкой на руках практически без средств к существованию. Словом, поломали мне и личную жизнь, и карьеру. - И как развивались события дальше? - Приезжаю я на первый сбор ЦСКА в Сухуми, а там - порядка шестидесяти человек «защитников родины» помимо тех армейцев, кто остался в команде с прошлого сезона. На одной из тренировок, которую проводил Владимир Федотов по тарасовской системе - с блинами от штанги, я чуть не помер. Ну что тут скажешь, пришел человек из хоккея и решил все автоматически перенести на футбол, совершенно не понимая и не разбираясь в этой игре. Спустя некоторое время мне говорят: «Рядовой Никонов, вы вроде в футбол разучились играть». - «Да не разучился, - отвечаю, - просто приехал с десятью килограммами лишнего веса, так как на полгода был отлучен от игры». Когда я впервые после возвращения в Москву встретился с Тарасовым, он мне говорит: «Вадим Станиславович, вы должны написать рапорт, что хотите стать офицером». Он считал, что в ЦСКА могут играть только лейтенанты. Я отвечаю: «Не могу, я без высшего образования». А им обязательно нужна была моя подпись, так как звание младшего лейтенанта без согласия самого человека не присваивают. «А если не напишете, - парировал Тарасов, - снова отправитесь в часть». Я твердо стоял на своем: не буду писать заявление, и все! То ли моя непреклонность, то ли заступничество известных спортсменов - Андрея Петровича Старостина, Анатолия Фирсова, Валерки Харламова, да и жена ходила к Тарасову, но все обошлось, они отстали. Постепенно я пришел в норму, футбольное брало свое, стало что-то получаться, но чувствовал себя некомфортно - другой коллектив, другие отношения, другая жизнь. Спасло меня, что в ЦСКА пришел Всеволод Михайлович Бобров. В июне 1977-го подходил срок моей демобилизации. Я договорился о возвращении в «Торпедо», побывал на приеме у гендиректора завода. Он сказал: «Ждем тебя, Вадик». И Валентин Козьмич подтвердил - примем с распростертыми объятьями. Правда, как оказалось позже, объятий не было. В декабре 1976-го в ЦСКА сказали, что, если я ухожу в «Торпедо», значит, надо идти в казарму и до июня дослуживать в части. На тот момент Бобров еще не вступил в должность главного тренера, но был в курсе всех событий: «Ты чего дурачка-то валяешь? Иди, пиши, что будешь до конца сезона играть как вольнонаемный. Все остальное я беру на себя». Я так и сделал. В июне Бобров стал главным, и мне надо было увольняться. Играли мы тогда прилично, шли на пятом-шестом месте, впереди были две ответственные игры с «Днепром» и «Шахтером». Как назло, «сломались» несколько ведущих игроков. Бобров подходит ко мне: «Вадим, я понимаю, у тебя уже чемоданное настроение, но положение безвыходное, ставить некого, хоть самому выходи на поле». Я не мог ему отказать, сказал, что поеду на матчи и отыграю за его хорошее ко мне отношение. После последней игры он вновь подошел ко мне и предложил остаться в ЦСКА: «Хочешь офицером, хочешь вольнонаемным, но я очень хочу, чтобы ты остался». Я ответил: «Всеволод Михайлович, случись это раньше, до призыва, может, я и остался бы». Тем более что, как выяснилось, в «Торпедо» меня особо не ждали. Была уже другая команда, иной стиль игры. Поиграл я недолго, правда, удалось встретиться на поле с «Бенфикой», но, по признанию многих болельщиков и специалистов, я уже был совсем не тот. Отыграв половину сезона-1977, в 1978-м я прочно осел в дубле. Много забивал, но Валентин Козьмич не был настроен возвращать меня в основу. Я пошел к директору и попросил дать мне возможность хотя бы попробовать. Иванов выпустил меня на десять минут в матче с «Араратом» и на пятнадцать - с киевлянами. Это были мои последние игры за «Торпедо». По окончании сезона Иванов предложил мне быть его помощником, но я отказался - чувствовал, что есть силы еще поиграть. Иванов видел меня только на позиции нападающего, с чем я не был согласен. Я мог принести больше пользы как созидатель, а не как бомбардир. И жизнь подтвердила это. Правда, уже в «Факеле». Играя на месте опорного полузащитника, я забил пятнадцать мячей, больше провел только Муханов. Мне предложили вернуться в «Торпедо», но уже при Салькове. Я категорически отказался. Вместо этого поехал в Рязань, где был играющим тренером и готовился к поступлению в ВШТ. На этом моя игровая карьера закончилась. За свою долгую жизнь в футболе Никонов не раз обращался к своей памяти, пытаясь понять, почему все в его судьбе сложилось именно так, а не иначе. Вот и при нашей встрече он, вспоминая, то замолкал на мгновение, словно подыскивая нужные слова, то перескакивал через десятилетия, торопясь высказать что-то пришедшее на ум и боясь забыть. Я не останавливал его, не перебивал. Лишь изредка в паузах задавал вопросы, возвращающие прерванную речь к ее истокам. КОМАНДА МЕЧТЫ Мечты на то и мечты, чтобы не всегда осуществляться. Иной всю жизнь проживет, а так и не дождется ее исполнения. Никонову в этом плане повезло. - Вадим Станиславович, вы попали в «Торпедо» не сразу? - Да, сначала я решил записаться в «Динамо», за которое тогда болел. Но то ли желающих оказалось слишком много, то ли еще по каким-то причинам меня не приняли. Что делать? Играть уж очень хотелось. И пошел я тогда в «Серп и молот». Сейчас этой детской школы уже нет, остался лишь стадион. Первым моим тренером был Владимир Васильевич Захаров, а затем Николай Васильевич Поставнин - легендарная личность, первый чемпион СССР по хоккею с шайбой, бронзовый призер по футболу в составе «Динамо». При поступлении, каюсь, пошел на обман, приписав себе два лишних годика, боялся, что и здесь не возьмут. Так и начал играть сначала за 1946-й, затем за 1947-й и только потом за свой 1948 год. Поначалу дела у меня не заладились - росточку был невысокого, щупленький. Ребятам помощнее ничего не стоило меня затереть. Поэтому проявить, показать себя было неимоверно сложно. Видя это, я решил: все, брошу футбол, поступлю в инфизкульт, буду учиться, получу профессию тренера, организатора, тем более что к этому у меня были вкус и склонности. Но помог случай. Играем мы с первой командой «Торпедо» на стадионе «Серп и молот». Я забиваю пару мячей. После матча ко мне подходит Юрий Васильевич Золотое, в то время начальник торпедовской команды мастеров: «Есть желание играть за «Торпедо»?». У меня аж дух перехватило, ведь я бредил этой командой. После «золотого» сезона-1960 влюбился в нее, как оказалось, на всю жизнь. Но даже в самых дерзких мечтах не мог представить себе, что когда-нибудь смогу выйти на поле в футболке этого клуба. Через три дня я играл за торпедовский дубль в Люберцах против ростовчан. Первые игры мне не давались, но постепенно освоился, стал забивать и уже в сентябре 1967 года дебютировал в основе с «Черноморцем». - Пик вашей карьеры пришелся на начало 1970-х. Вы даже были признаны лучшим нападающим страны. - Верно. Самыми замечательными в моей футбольной биографии оказались сезоны 1974-1975 годов. Но до этого получилось вот что. В 1971 году команду вновь возглавил Виктор Александрович Маслов, и первое, что он сделал, - отправил меня в дубль, ничего не объясняя, даже, кажется, толком не переговорив со мной. Позже я узнал, что он, будучи тренером киевского «Динамо», внимательно следил за мной, или, точнее, присматривался. Поначалу я обиделся, но, вспомнив любимую бабушкину поговорку - «На обиженных воду возят», понял, что обижаться надо только на себя, и начал работать. Вскоре стал регулярно и помногу забивать. Маслов сразу заметил это и начал подпускать меня в основу. В очень важной игре с киевлянами я вышел на целый второй тайм. Тот матч мы выиграли, и я окончательно обосновался в основном составе, выступая практически без замен. А в 1973 году он сделал меня капитаном команды. Тогда-то Маслов и объяснил мне свой поступок: он хотел дать мне понять, что все, чего я достиг до этого, - сущая ерунда по сравнению с тем, чего можно добиться, предъявляя к себе максимальные требования. А помочь в этом может смена амплуа. Я, например, в свое время только центрального защитника не играл. И тот же Маслов любил повторять: «Если ставят тебя в основной состав, не важно, на какой позиции играть». Он был убежден в несомненной пользе таких перестановок. Я потом в своей работе часто это использовал. Как-то предложил Юре Тишкову сыграть на месте крайнего полузащитника. Он не понял, переспросил: «А зачем мне это yужно?». - «А затем, - ответил я, чтобы ты понял, что такое, потеряв мяч, отбирать его». Поздравляю! Всех благ! Благодарю! Примите мои поздравления! Всяческих благ! В пятницу в "Волгаре-Газпроме" полностью рассчитались с защитником Сергеем Кабановым, который будет отзаявлен в ближайшие дни. Планируется, что футболист отправится в московское "Торпедо", где он находился на просмотре. Что касается нападающего Павла Есикова, то он сейчас находится на просмотре в другом клубе, и вопрос по нему будет решён позже, информирует Onedivision.ru. Поздравляю! Всех благ! Примите мои поздравления! Всех благ! Сергей Фатеев (21:39) Люди, которые в первой половине дня не будут иметь доступ в интернет, видимо эти новости услышат уже от диктора на стадионе :))
Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285
← Вернуться в Форум |