Комментарии к сообщению #142716

Во, чего нашел в интернете... ссылка на оригинал - под ником.

======================


Самолёт набрал высоту и лёг на курс. Я посмотрел в иллюминатор, но под нами
расстилалось лишь бесконечное море ватных, белых облаков. "Как же это всё странно",
- подумал я. Ещё полгода назал я нерегулярно попадал в заявку даже на матчи
дубля, мечтал просто потренироваться с основой, а тут вдруг...
"Командир и экипаж чартера Москва - Мюнхен желают команде "Торпедо" успеха в матче с "Баварией", - раздалось из динамика. Я вздрогнул.

- Волнуешься, молодой? - Кормильцев перегнулся через кресло и потрепал меня по плечу. - Не мандражируй, прорвёмся!

Ага, легко сказать: "не мандражируй". У меня совершенно не укладывалось в голове, что я, в составе команды которую обожал с детства, лечу в Германию на ответный матч Лиги Чемпионов...

Я помассировал пальцами виски. Сидевший рядом Зырянов читал "Спорт-Экспресс".

- Да, не очень-то в нас верят, - сказал он довольно громко, но не обращаясь ни к кому конкретно. - Пишут, что ноль - ноль в домашней встрече это результат, который немцам на руку. Вот: "Подводя итог, скажу: в Москве мы стали свидетелями настоящего футбольного праздника. Но нельзя забывать, что "Торпедо", команда ещё очень молодая, дебютирующая в Лиге Чемпионов. Выход из группы - это уже огромный успех для лужниковцев. А ничья, добытая во встрече с грандом мирового футбола, на мой взгляд, равносильна победе. Конечно, победе не в прямом, а переносном смысле, вехой на пути становления коллектива, которому предстоит ещё долгий и, наверняка, тернистый путь. И пусть в ответном матче шансы нашего чемпиона не очень высоки, если не сказать - призрачны, поблагодарим торпедовцев за проявленое мужество и пожелаем им успехов в следующем году..."

- А кто это написал? - потягивая минералку, спросил Семшов.

- Лёня Трахтенберг, кто ж ещё? - ответил Костя. - Скотина продажная.

- Взять бы сейчас эту газету, да в ж*пу ему засунуть, - философски заметил Панов.

Разносившая напитки белокурая стюардесса густо покраснела и зачем-то одёрнула форменную юбку.

- Простите, девушка, вырвалось, - извинился Саша, но в глазах его заплясали озорные искорки. - Просто бесит, что этот пёс шелудивый нас раньше времени хоронить начинает...



Мюнхенский аэропорт имени Франца Йозефа Штрауса встретил нас гулом взлетавших и садившихся самолётов (среди которых преобладали "Боинги" авиакомпании "Люфтганза", раскрашенные в тёмно-синие, жёлтые и серебристые цвета), многоязыковой разноголосицей, и обходительным персоналом. Быстро покончив с формальностями, мы прошли к ожидавшему нас автобусу. Наш тренер, Сергей Анатольевич, ненадолго задержался, что бы ответить на вопросы немецких журналистов. Я занял место в конце салона рядом с Мамаевым и прильнул к окну. Заграницей я оказался впервые, и поэтому с любопытством смотрел на мелькавшие пейзажи незнакомого города, тщетно пытаясь разобрать надписи и вывески на непонятном языке. Через полчаса мы прибыли в отель Kempinski Vier Jahreszeiten. "Ну и названьице", - подумалось мне.



Потом была вечерняя тренировка, ужин и отбой. Но вот заснуть никак не получалось. Давила ответственность (хотя я понимал, что на поле появлюсь вряд ли), незнакомая атмосфера и... что-то ещё. Ворочаясь в уютной и просторной кровати я пытался понять, что же происходит. Неужели, дело всё-таки в ней, в этой девушке. А ведь мне и вспомнить-то о ней нечего, так, короткий разговор в метро, рыжие волосы да выразительный взгляд зелёных глаз... Я даже имени её не знаю... Однако уснул я только под утро.



В день матча всё шло как обычно. Завтрак, тренировка (особое внимание уделялось отработке стандартов) и установка на игру. Мы уже выходили из помещения, как вдруг Сергей Анатольевич меня окликнул:

- Андрей, задержись, пожалуйста.

Я остановился как вкопанный. Тренер неспеша стирал с доски тактические схемы. - Я просто хотел тебя предупредить, что ты в заявке. Говорю это тебе заранее, что б не волновался. На поле, конечно, вряд ли выйдешь. Сам понимаешь, дебютировать в Лиге Чемпионов в восемнадцать лет - это перебор, но в протокол я тебя внёс. Он тяжело вздохнул: - Волков травмирован, у Спахича - дисквалификация. Тяжело нам будет, но ничего. Мы ж чёрно-белые...



Дорога до стадиона не отложилась в моей памяти. Помню только, что в автобусе стояла гробовая тишина, а напряжение казалось осязаемым...



"Альянс-Арена" была заполнена почти до отказа и раскрашена в красно-синие цвета хозяев. Фаны дурными голосами распевали какие-то воинственные песни и освитали нас, когды мы вышли на разминку.

- Ничего, - сказал Кормильцев, поправляя капитанскую повязку, - и не таких китов гарпунили.

Без пяти восемь судья жестами призвал запасных покинуть поле. Я занял своё место на скамейке и застегнул куртку: в Мюнхене было прохладно. Или это меня просто била нервная дрожь? Заиграл гимн Лиги Чемпионов - торжественный и тревожный одновременно. Команды поприветствовали друг друга. Обмен вымпелами. Рукопожатия. Свисток к началу...



В раздевалке пахло потом и безнадёжностью. Да что там рассказывать - они нас просто смяли в первом тайме. Ещё хорошо, что только ноль - два отскочили... Да и судья - сучара: это ж надо удалить Степанова за "фол последней надежды" и на точку показать. И это на седьмой-то минуте! Если нарушение и было - то в метре от штрафной. Вот падла! Маккай, конечно, забил. Тут же Лусио после розыгрыша углового попал головой в перекладину. А у нас впереди совершенно ничего не получалось! Даже за мяч толком зацепиться не могли. Немцы играли очень грамотно: прихватили Семшова в середине, Панов всё время залезал в оффсайд, а у Зырянова упорно не шёл первый пас. "Бавария" же феерила, играя расковано и непринуждённо. На сороковой минуте они провели изящную многоходовку, и Швайнштайгер расстрелял Бородина метров с семи... На трибунах зажгли файеры. Свисток об окончании первого тайма раздался очень вовремя.



Негромко работал кондиционер. За первые минут десять никто не проронил ни слова. Однако Сергей Анатольевич казался удивительно спокойным.

- Что я могу вам сказать... Какие сейчас могут быть схемы и тактические изменения? Забудьте о результате и сыграйте в своё удовольствие. За себя, за своих близкий, да за букву "Т" на груди, в конце концов! Вы кто, торпедовцы или х**путалы из "ФК Москва"? Все вздрогнули: первый раз я услышал, что б наш всегда выдержанный и корректный коуч выругался матом. - Покажите, что вы что-то можете. А вы ведь можете, я же знаю, - тренер не повысил голос, но от его интонаций у меня по спине побежали мурашки. И судя по лицам остальных - не только у меня.

- Поймите, ребята, проиграть можно всё, кроме чести, - продолжал Петренко. - Об этом надо помнить всегда...



Во втором тайме игра успокоилась. Мы пытались, что-то сделать, но получалось плохо. Много брака в передачах, много невынужденных потерь... Минуты утекали... 65-я...70-я... 80-я... Фаны "Баварии" уже затянули победные песни, от которых мне хотелось проколоть себе барабанные перепонки. Когда на 81-ой минуте Семшов получил мяч в центре поля, ситуация казалась для соперника совершенно безобидной. Игорь продвинулся чуть вперёд, сыграл в стенку с Зыряновым, обыграл двух защитников и, не сближаясь с вратарём, чётко пробил в дальний угол. Стадион замер в недоумении. Гол был абсолютно неожидан и совершенно не диктовался логикой игры... Пока наши поздравляли Игоря, Магат - тренер "Баварии" - заволновался, выбежал к бровке и начал что-то оживлённо обяснять Де Микелису. Тот тупо кивал бараньей своей головой. Ещё девять минут. Всего девять минут и один, такой нужный, гол... У меня на лбу выступила испарина. Мюнхенцы начали с центра. Они явно не спешили, стараясь больше контролировать мяч на своей половине... Вдруг Будылин удачно отборолся на левом фланге и точным пасом нашёл Семшова, под которого тут же жёстко подкатился кто-то из баварцев. Свистка не было, а Игорь остался лежать на газоне... Мяч вышел в аут, и судья разрешил медикам выйти на поле. Игоря отнесли за бровку, к нему подбежал наш врач и жестом показал, что необходима замена. Шла 83-я минута и это, конечно, был конец нашим надеждам на выход в четвертьфинал...

Тренер посмотрел на меня.

- Андрей, на поле - вместо Семшова, - коротко скомандовал он.

Я даже не успел испугаться. Диктор по стадиону объявил какую-то тарабарщину, что-то вроде:

"Аусвекселунг бай Торпедо Москау. Шпилер аус: нумер цен - Семшофф, шпилер айн: нумер ахтундцванциг - Цоло...Золо...,- он запнулся, и остаток моей фамилии утонул в свисте и улюлюканье баварских болельщиков.

Шла предпоследняя минута компенсированного времени. Де Микелис принял передачу на своей половине, но неожиданно поскользнулся и мяч впервые оказался у меня. До ворот было метров тридцать, впереди поднял руку Панов, но рядом с ним находилось два рослых защитника... Не знаю почему я это сделал - может потому, что мяч лёг под любимую левую, а может это было само Провидение. В общем, я пробил...

Просто так, на удачу...

Прыжок Кана был сколь красив, столь и бесполезен...

Мяч чиркнул о крестовину и затрепетал в сетке...

А потом была радость. Настоящая, чёрно-белая радость...



Пресс-конференция затянулась. Магат выглядел совершенно убитым, но нашёл в себе силы поздравить соперника. Что ж уметь достойно проигрывать - это, конечно, черта заслуживающая всяческого уважения, но быть триумфатором - гораздо приятнее... Петренко журналисты не отпускали целый час, требуя от него подробного рассказа о юном даровании, которое и в национальном-то первенстве всего лишь дважды выходило на замену. Наконец, всё кончилось и мы направились к автобусу, который должен был отвести нас в аэропорт.



На Мюнхен надвигалась гроза. Где-то вдалеке гремели первые громовые раскаты, а воздух был свеж и вкусен. Вскоре первые капли дождя упали на землю. Я вдруг остро - до головокружения - почувствовал удивительную, хрупкую красоту этого момента. Волшебная грань между уходящим вечером и наступающей ночью. Зыбкий фронтир настоящего, разделяющий прошлое и будущее. Реальность уже родилась, но ещё не успела разрастись до своих привычно бесконечных размеров, оставляя место воображению. Сколько вечностей уместится в этой краткости и как незыблема эта эфемерность! Совершенство мгновения было настолько самоочевидно, что я зажмурился.



У автобуса нас ожидала какая-то девушка. Её светлые волосы намокли, а длинные пальцы нервно теребили воротник куртки. Она направилась прямо ко мне и сказала какую-то длинную немецкую фразу. Я в недоумении пожал плечами. Тогда она достала клочок бумаги, написала на нём номер телефона и ткнула себя пальцем в грудь.

- Ноу,- сказал я, - спасибо, конечно, но... В голову пришло спасительное и единственное слово, которое я знал по-немецки: - Liebe, там, - я махнул рукой в направленни востока, - там, в Москве.

Девушка побледнела, а в её прозрачных серых глазах заблестели слёзы. Водитель засигналил. Я подхватил сумку и вошёл внутрь. Двери закрылись. Гроза усиливалась, а на душе было легко и радостно...




======================