Заранее приношу извинения, если какие-либо материалы я уже публиковал ранее… (не отметил сразу, а сейчас разбираться не досуг – В.Р.).

ВЕЛИКИЙ ЭДУАРД …
Футбольный клуб "Торпедо" 50-60-х годов. Команда, про которую говорили, что она играет головой, а не ногами. Иванов, Воронин, Шустиков: Эдуард Стрельцов шестнадцатилетним пареньком уже играл в основном составе "Торпедо". Его не зря называли "неудержимым форвардом", забитые голы тому свидетельство. А фирменный пас Эдика - пяткой - специалисты, болельщики и комментаторы до сих пор называют "стрельцовским". Более яркой и одновременно трагической фигуры в отечественном футболе за всю его историю, наверное, не было.
Во второй половине 1957 года Стрельцов в 19 турнирных кубковых и международных встречах забил 31 (!) мяч. Во время французского турне "Торпедо" его игру заметили зарубежные футбольные эксперты, которые поставили Стрельцова по итогам 57-го года на седьмое место в Европе, - при том, что тогда на континенте выступали великие Ди Стефано и Пушкаш.
Эдик стал играть за футбольную команду завода "Фрезер" с пятнадцати лет. Уже в шестнадцать, замеченный Виктором Масловым, он оказался в составе московского "Торпедо". Через два года блистал на Олимпиаде. А едва за двадцать очутился в Вятлаге.
По ложному обвинению провел в местах не столь отдаленных семь лет. А вернувшись, в первый же год привел свое "Торпедо" к "золоту" в национальном первенстве.
Вокруг этой истории масса различных домыслов и сплетен. Поговаривают, что причиной репрессий со стороны властей стал тот факт, что троице футболистов - блестящему центру нападения "Торпедо" Стрельцову и спартаковцам Татушину и Огонькову - предлагали переход в ЦСКА или "Динамо". Они отказались. Спустя какое-то время все трое очутились с девушками (которые Огонькова и Стрельцова под монастырь потом и подвели) в поселке Правда - на даче летчика Караханова. По другой версии министр Фурцева хотела женить Стрельцова на своей дочери, тот предложением августейшей особы пренебрег, чем и навлек на себя гнев и расправу.
Когда Эдик один за другим вколачивал мячи в ворота противников, ему рукоплескали. Когда Хрущев высказал пожелание "примерно наказать", никто, за исключением рабочих ЗИЛа, собравших подписи в защиту Стрельцова, вступиться за великого центрфорварда не решился или даже не захотел.
Устроили показательный процесс. Стрельцова обвинили в богемном образе жизни, не соответствующем кодексу строителя коммунизма. Богемность заключалась в том, что молодой футболист иной раз выпивал, приударял за прекрасным полом и был обладателем личного "Москвича".
Автомобиль Стрельцов заслужил честным трудом. Пил вряд ли больше Никиты Сергеевича. Что же касается женщин... Стрельцову в его положении суперзвезды было не просто держать на расстоянии тысячи поклонниц. Да и зачем Стрельцову, молодому и здоровому, было держать их на расстоянии?
К какому заключению пришел суд? "Вина Стрельцова доказывается заключением экспертизы". А та в свою очередь показала: "Стрельцов мог быть виновен". А мог быть и невиновен! Даже потерпевшая вовсе не убеждена была в том, что ее изнасиловал Стрельцов. На очной ставке она его об этом... спрашивала.
Эдуард умер в 1990 году. Всего-то и прожил 53 года. Пребывание в зоне кончину его сильно ускорило. Лакокрасочные работы без респиратора и кварцевые шахты вызвали болезнь легких, а затем и рак...
Если бы Стрелец поехал в 1958 году на чемпионат мира в Швецию, он наверняка заставил бы поделиться популярностью Пеле. Если бы Стрельцову разрешили выехать на чемпионат мира по футболу в Англию в 1966 году, где наша сборная впервые вышла в полуфинал, вряд ли команда СССР довольствовалась бы четвертым местом. Если бы в нашей стране умели ценить талантливых футболистов, на которых, чего греха таить, Россия не так уж богата... (Юрий КАЛЕЩУК).

...На Стрельцова» ходили всегда. И когда он 16-летним юношей появился в основном составе московского «Торпедо» (футбольная молва быстро разнесла по городу, что у «торпедчиков» в нападении появился парень, который в игре может делать все), и когда стал играть за сборную и приехал с ней из Австралии олимпийским чемпионом 1956 года, и когда играл в футбол в лагере, и когда вернулся в Москву и стал выходить на поле в составе клубной заводской команды в чемпионате города (во время первого матча на стадионе на Ширяевом поле публика едва забор не снесла, мечтая увидеть на поле Стрельцова), и когда вновь заиграл в «Торпедо», и когда заканчивал в силу разных причин в дубле, и когда начинал за ветеранов...

«Мяч, посланный Стрельцовым, имеет глаза» — про него было сказано. Стрельцов поражал своей непохожестью на других, кого мы видели и знали. Сейчас ни про одного футболиста — ни нашего, ни зарубежного — нельзя сказать: он похож на Стрельцова. Может быть, только Рональдо напоминает Стрельцова в молодости.

Мастерство Эдуарда Стрельцова — вневременное. Он из очень небольшого числа футболистов, появление которых можно представить в футболе 30-х годов, 40-х, 80-х и в сегодняшнем футболе.

Эдику Стрельцову из подмосковного Перова нравились динамовец Василий Трофимов, спартаковец Николай Дементьев, армейцы Григорий Федотов и Всеволод Бобров — из-за них он за армейцев и болел.

«Но по-настоящему, — признавался Эдуард Стрельцов в книге «Вижу поле...», — моей командой был, конечно, «Спартак». Спартаковская игра удивляла меня своей раскрепощенностью. Никто не жадничал — все играли в пас. Я чувствовал, что в «Спартаке» ценят игрока понимающего: когда придержать мяч, когда отдать. Мне хотелось, не скрою, играть в «Спартаке» и когда я уже вырос и в «Торпедо» считался стоящим игроком».

Вряд ли кто начинал в так называемом большом футболе раньше Стрельцова. Юный слесарь-лекальщик, грызший после войны жмых — есть было нечего, окончив семилетку, пошел на завод и за мужскую команду завода «Фрезер» играл, когда ему было лет пятнадцать. Игроки после матча заходили в кафе выпить-закусить и разговоры слушать.

Шестнадцатилетним Виктор Александрович Маслов, знаменитый торпедовский тренер, взял Стрельцова на южные сборы с командой мастеров — это произошло после того, как сыграли между собой юношеские команды «Торпедо» и «Фрезера». Перовский парень, росший без отца, с перенесшей инфаркт и болевшей астмой матерью, получившей инвалидность, пришел в команду в ватнике, с деревянным чемоданчиком в руках.

Маслов сразу сказал, что в «Торпедо» появился футболист, у которого великое будущее. Тренеры не всегда провидцы с первого взгляда. Несколько месяцев, например, понадобилось Анатолию Владимировичу Тарасову для того, чтобы признать в Валерии Харламове великого хоккеиста. Тот же Маслов, работая в киевском «Динамо», поначалу не воспринял появившегося в дубле Олега Блохина и даже выговаривал за его появление своему помощнику Михаилу Коману. О Стрельцове Маслов высказался в превосходных степенях сразу.

Связка Валентин Иванов — Эдуард Стрельцов приводила в ужас соперников «Торпедо» и сборной СССР. Однажды оба форварда опоздали на Белорусский вокзал к отходу поезда Москва — Берлин: сборная отправилась в Лейпциг на сверхважный дополнительный отборочный матч к чемпионату мира с поляками. Кто выиграет, решалось, тот и поедет на чемпионат.

На автомашине Стрельцов и Иванов догнали состав в Можайске, на полминуты поезд специально для них остановили. Опоздавших поставили на игру, но сказали, что только забитые мячи и победа позволят не возвращаться в дальнейшем к их проступку.

У Стрельцова была травма. Он попросил доктора Олега Белаковского сделать все возможное и невозможное: он должен был играть. Гол Стрельцов забил. Второй забили с его подачи. Тренер сборной Гавриил Дмитриевич Качалин, по свидетельству Стрельцова, сказал тогда: «Я не видел никогда, чтобы так с двумя здоровыми ногами играл, как сегодня с одной...»

«Знаешь, Эдик, я тоже играл, но как ты играешь...» — сказал однажды Стрельцову кумир его детства Григорий Федотов.

Возвращение Эдуарда Стрельцова в команду мастеров московского «Торпедо» в середине 60-х годов во многом произошло благодаря бывшему директору автозавода Павлу Дмитриевичу Бородину и парторгу завода Аркадию Ивановичу Вольскому — известному сегодня политику. Первую игру в Москве Эдуард Стрельцов, которого Валентин Иванов считал «сильнее всех на футбольном поле и слабее всех за его пределами», проводил за «Торпедо» в 1965 году против куйбышевских «Крыльев Советов».

«Выглядел он потяжелевшим, — рассказывает биограф Стрельцова Александр Нилин. — Новой пластики его движения по полю мы еще не различали, не умели оценить. Но никакой скованности в действиях его не замечалось — Стрельцов как будто и не уходил с этого поля. По ходу матча с «Крылышками» иногда возникало сравнение его с человеком, вернувшимся домой, где до странного ничего не изменилось. Для полной привычности обстановки не хватало только его самого».

Напрашивалось и возвращение в сборную СССР (он дебютировал в ней летом 1955 года, ему не было и восемнадцати), главный тренер которой Николай Морозов, конечно, хотел видеть Эдуарда Стрельцова в составе своей команды, готовившейся к чемпионату мира — 66 в Англии. Но в ситуации со сборной долгое время не мог помочь никто: КГБ не выпускал Стрельцова за границу. Все попытки «пробить» Стрельцова в Англию завершились безуспешно. В сборной он появился только после чемпионата мира: первым московским матчем стал матч с турками, первым выездным — 1 ноября 1966 года — в Милане против итальянцев. Всего же за сборную Союза Эдуард Стрельцов сыграл 38 матчей и забил в них 24 мяча — очень высокий коэффициент результативности.

Дважды заслуженный.

Осенью 1967 года постановлением президиума Центрального Совета Союза спортивных обществ и организаций СССР Стрельцову Эдуарду Анатольевичу было присвоено звание заслуженного мастера спорта (не восстановлено отобранное ранее, а присвоено заново, вторично). Так и стал Эдуард Стрельцов в стране дважды заслуженным мастером спорта…
Стрельцов начал играть в футбол на стадионе московского завода "Фрезер", а в неполные 17 лет впервые предстал перед болельщиками на левом краю атаки московского "Торпедо". "На поле он повел себя так, будто всю жизнь только и делал, что играл в основном составе "Торпедо", - высокий, плечистый парень с закрывающей лоб челкой", - вспоминает весну 1954 года Валентин Козьмич Иванов.
Стрельцов – фамилия не только о пехоте, вооруженной огнестрельным оружием, она словно нарочно придумана для центрального нападающего! Тогда, в середине пятидесятых, только что расстались с футболом Александр Пономарев, Всеволод Бобров, Константин Бесков, Григорий Федотов, Борис Пайчадзе, Сергей Соловьев. И молодой воспитанник юношеской команды завода "Фрезер", став торпедовцем, стремительно превратился в игрока сборной команды страны. Его стокгольмский дебют в июне 1955 года, наша победа со счетом 6:0 и первый стрельцовский хет-трик. По слухам, шведы сделали Эдуарду лестное предложение и выразили готовность "ждать хоть пятьсот лет".
А тем временем в 1956 году Стрельцов становится цетрфорвардом №1 в списке "33 лучших". В девятнадцать лет он сыграл в олимпийском Мельбурне все предварительные матчи, его гол в игре с болгарской сборной открыл нам путь к победе и к финальному матчу с югославами.
В финальном матче Стрельцова в стартовом составе не было. Тренер Гавриил Качалин вывел на поле сыгранную спартаковскую пятерку во главе с 30-летним Никитой Симоняном. Предоставим слово самому Никите Павловичу, "рыцарю футбола" (ему в нынешнем октябре исполнится 80 лет): "По положению, золотые медали вручали лишь тем, кто участвовал в финальной игре… Словом, получил я золотую медаль – никакой радости, совесть мучает. Иду к Стрельцову, говорю: "Эдик, эта золотая медаль не моя. Она твоя. Ты ее заслужил. Можешь взять ее себе". Эдик наотрез отказался: за кого, мол, меня принимаешь. А я все равно места себе не нахожу..."
Чемпион Олимпийских игр 1956 года Эдуард Стрельцов продолжил восхождение. Сборная страны по футболу пробивалась на чемпионат мира в Швеции 1958 года, свой самый первый чемпионат мира. Повторный матч с польской сборной был последним и решающим в отборочном цикле, проходил он в Лейпциге. И Стрельцов, получивший в столкновении с защитником тяжелую травму ноги, не только вернулся на поле, но и "на одной ноге" забил заветный, один из двух наших победных голов. После финального свистка наш старший тренер Гавриил Дмитриевич Качалин пошутил: "Я не видел никогда, чтобы ты с двумя здоровыми ногами играл так, как с одной".
А если серьезно, страстный болельщик "Торпедо" народный артист Анатолий Папанов так сказал о своем любимом футболисте: "Люблю этого футболиста за то, что на поле мыслит, думает… Самое главное в футболе – пас. Вот тут нужна красота! Он должен быть мягким, точным, своевременным. Он должен быть умным. Наконец, пластичным. А для этого необходима голова, необходимо мыслить. Этим бесценным даром и обладает мой кумир".
Но на долгожданный праздник – чемпионат мира по футболу летом 1958 года в Швеции – сборная страны отправилась без своего центрального нападающего, а еще без дисквалифицированных защитника Огонькова и правого крайнего Татушина. А Эдуард Стрельцов, который благодаря своему природному таланту мог стать героем трех европейских и трех мировых чемпионатов, самая драматичная фигура советского футбола, судом скорым и неправым 24 июля 1958 года был приговорен к лишению свободы на 12 лет.
Говорят, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды… Говорят. Но в 1965 году Стрельцов вернулся в большой футбол, ему исполнилось тогда 28 лет. Первую свою игру в Москве торпедовцы провели тогда против куйбышевских "Крыльев Советов", приверженцев "волжской защепки". Шли болельщики, преданные и верные, посмотреть на своего кумира, ждавшие и дождавшиеся этого дня целых семь лет. И как было в этот день возвращения не вспомнить добрым словом многотысячный коллектив столичного автозавода имени Лихачева, Аркадия Ивановича Вольского, тогдашнего секретаря парткома. Это они обратились с коллективным письмом (более тысячи подписей) на имя секретаря ЦК КПСС Леонида Ильичева, а года через полтора уже "лично Леонид Ильич Брежнев" удовлетворил просьбу столичных автозаводцев. Было это весной 1965 года. За два года до этого было принято решение об условно-досрочном освобождении в связи с примерным поведением и добросовестным отношением к работе, а еще через полгода – о снятии судимости.
Вернемся на футбольное поле. "Я увидел поле и сразу, с первого момента, почувствовал: все будет хорошо, может быть, не сию еще минуту, но все будет в порядке. Я вижу поле! На футбольном поле я всегда чувствовал себя как дома".
Возвращение домой состоялось! Все ждали его первого гола после возвращения в строй – от центрфорварда всегда ждут гола. Удалось, и в тот "золотой" для торпедовцев чемпионский год Стрельцов забил мячей больше, чем любой из его одноклубников. Первая золотая медаль чемпионата страны. И наконец-то после долгого молчания в газете "Советский спорт" в статье "Красивый чемпион" Александр Вит, рассказывая о торпедовцах, заметит: "Сейчас в лице Стрельцова Иванов получил великолепного партнера. Трудно назвать вторую такую пару центральных нападающих, словно созданных друг для друга". Но если в середине пятидесятых Стрельцов – Иванов только создавали идеальный тандем, то в 1965 году появился другой Стрельцов: к игровой аритмии, стремительным рывкам и кинжальным ударам прибавились осмотрительность, хладнокровие, поиск необычных решений, - футбольный ферзь, да и только! Бывалый футболист и тренер Валентин Иванов признается в своей книге "Центральный круг": "Я забивал не меньше с его передач, чем он с моих. Он создавал столько же выгодных моментов для меня, как и я для него". Скажу даже больше: во многом я вырос как игрок благодаря Стрельцову".
Игравший в "Торпедо" в 60-е годы Михаил Гершкович полностью разделяет это мнение Мастера о Мастере. Наш главный специалист по Стрельцову Александр Павлович Нилин, автор нескольких книг о великом футболисте, очень точно заметил, что "воздействие его на нас я бы сейчас назвал гипнозом индивидуальности, магией ожидания чего-то невозможного". Судите сами, читатель: потерять семь лучших для футбола лет, а вернувшись, сыграть на еще более высоком уровне, возвратиться в сборную команду страны, стать сильнейшим в клубе и в чемпионате (лучший футболист страны 1967 и 1968 гг.), — задача для всех прочих попросту нереальная. Стрельцов эту задачу выполнил.
Футбольная статистика знает все: и то, что знаменитый фирменный стрельцовский пас пяткой изобретен был им еще в 1954 году, в год дебюта, а не в 1965-м; и открытый Константином Есениным период с 21 июля по 26 октября 1957 года – сто дней (точнее 97), в течение которых Эдуард забил в двадцати матчах тридцать один мяч! Итого: в среднем по 1,4 мяча в каждом матче (в своем "Торпедо" и в сборной).
Газетная полоса – не экран видеомагнитофона, и все же попробую "пересказать" и "показать" мяч, забитый Э. Стрельцовым 9 апреля 1958 года в Тбилиси куйбышевским "Крыльям Советов". Центрфорвард "Торпедо", не снижая скорости, неуловимым движением укротил мяч, посланный ему из глубины длинным пасом. Защитники волжан, сгрудившись в районе своей штрафной площадки, закрывали путь к воротам. Стрельцов же продолжал мчаться по прямой, на лицевой линии успел развернуться и с нулевого угла(!) выстрелил в дальнюю "девятку". Резаный удар был неотразим. Об этом штучном товаре "ножной работы" в газете было сказано в одну строку: "Стрельцов отличным ударом вывел команду вперед". Вот уж поистине, что имеем - не храним…
"В сборной я играл, в общем, недолго, - вспоминал Стрельцов. – После шестьдесят восьмого года меня больше не привлекали. В причины я не вдавался… Не позвали, хотя сезон 1968 года был для меня не из худших. Клубу своему я еще пригодился… Надеюсь, и я не совсем бесполезен оказался в партнерстве с более молодыми игроками". В чемпионате страны 1968 года он забил 21 мяч. В символическом клубе Григория Федорова Эдуард Стрельцов достойно представлен своими 143 мячами…
Он ушел из большого футбола в расцвете сил, ушел тихо, без шума. Его именем назван стадион "Торпедо". Мы о нем помним.
Он умер на следующие сутки после того, как ему исполнилось 53 года. Но память о Стрельцове, которому, кстати, дважды присваивали звание заслуженного мастера спорта, по-прежнему жива. В этом лишний раз убеждают букеты цветов, всегда лежащие у памятника Эдуарду Анатольевичу и на стадионе «Торпедо», носящем его имя, и на Ваганьковском кладбище.

21.07.37–22.07.90. Эти цифры – даты рождения и смерти знаменитого нападающего «Торпедо» и сборной СССР Эдуарда Стрельцова. Его жизнь была подобна цветку розы с красивыми лепестками и острыми шипами, которые неоднократно больно кололи его.

В 17 лет – игрок основного состава московского «Торпедо», в 18 – игрок сборной СССР, в 19 — главный герой Олимпиады в Мельбурне, в 21 – тюремное заключение, в 26 – освобождение из тюрьмы, в 28 – разрешение участвовать в чемпионатах СССР, в 29 – возвращение в сборную страны, в 33 года – окончание игровой карьеры. После этого ему оставалось жить всего 20 лет.

Вот такие вехи на короткой дороге Эдуарда Стрельцова. О его величии следует судить не по многочисленным падениям, а по достижениям. Безусловно, в своей жизни он допустил немало ошибок. Но не они сделали его легендарным человеком. В футболе Стрельцов был таким же поэтом, как в поэзии Сергей Есенин…

Звезда Стрельцова взошла на футбольном небосклоне еще в юношеском возрасте. А потом в судьбе Стрельцова к футбольным легендам добавились и житейские. Жизнь его оказалась богатой парадоксами.

Главный из них – Стрельцов сотворил новый футбол. Но самому в нем нашлось место после труднейших испытаний. В отечественном футболе было немало выдающихся футболистов, но никому не удавалось сполна проявить свои способности после семилетнего (!) вынужденного простоя: тюрьма, запрет играть в чемпионатах СССР, сборной страны, участвовать в чемпионатах мира.

ОЛИМПИЙСКИЙ ЧЕМПИОН БЕЗ ЗОЛОТОЙ МЕДАЛИ

А разве не парадокс, что Стрельцов, забивший в Мельбурне в ворота ФРГ и Болгарии победные мячи, не попадает в состав в финале с югославами (замены тогда не разрешались) и остается без золотой медали? Вспомним и такой случай: осенью 1957 года в дополнительном матче отборочного турнира чемпионата мира с поляками, на нейтральном поле в Лейпциге Стрельцов снова стал героем, обеспечившим сборной СССР право выступать в финале в Швеции.

Однако полгода спустя, за несколько дней до вылета в Стокгольм, случилась печальная история, перевернувшая всю дальнейшую жизнь молодого футболиста. А ведь не забей Эдуард решающий мяч в Лейпциге, скорее всего не было бы и встречи с девицей, согласившейся лечь со Стрельцовым в постель, а на следующее утро, заявившей об изнасиловании.

Несмотря на отсутствие у потерпевшей свидетелей, суд посчитал, что Стрельцов все-таки совершил уголовно наказуемые деяния и приговорил его к лишению свободы на 12 лет. Так закончилась первая глава в истории легендарного футболиста.

ПАРЕНЬ В КЕПКЕ И ЗУБ ЗОЛОТОЙ

А началась она в 50-е годы на простеньком стадионе завода «Фрезер» в подмосковном городке Перове. Для подавляющего большинства мальчишек, выросших после войны, оставшихся без погибших на фронтах отцов, единственной отдушиной был спорт: летом – футбол, зимой – хоккей.

Стрельцов не был исключением. Слухи о его таланте быстро распространились по Москве. Проворнее всех оказался старший тренер торпедовского клуба Автозавода имени Сталина Василий Севастьянович Проворнов. Летом 1953 года он договорился с тогдашним тренером «Фрезера» Марком Левиным о товарищеской встрече юношеских команд.

Я был участником того матча и помню, что мы выиграли со счетом 2:1, а единственный мяч нам забил Стрельцов. Но ни этот гол предопределил его переход в «Торпедо». И без этого было видно превосходство Эдика над нами.

Той осенью у нас было много доигровок, которые проходили в будничные дни. Эдик работал на «Фрезере» учеником то ли токаря, то ли слесаря, и каждый раз мы опасались, что он опоздает или вообще не приедет на игру. И с облегчением вздыхали, когда в воротах стадиона появлялся наш ангел-спаситель в кепке, телогрейке, с фибровым чемоданчиком в руке.

Но Эдик покорял нас не только игрой, но и добротой, которая постоянно притягивала к нему. Невольно заставляла то пожать руку, то дружески похлопать по плечу. Тогда он нам это позволял.

Еще один парадокс. Именно доброта, по словам лучшего друга Эдуарда Валентина Иванова, помешала Стрельцову, сильнейшему на поле, оставаться таким же и за его пределами. Неумение Эдика отказать даже незнакомым людям в какой-нибудь просьбе, в том числе и выпить с ними, нередко подводила будущую звезду. Когда Эдик попадал в другую стихию, за пределами стадиона, она его засасывала, лишала воли.

Весной 1954 года Стрельцов дебютировал в чемпионате страны и в Москву возвратился с юга героем: в двух матчах забил два мяча. Помнится, зашел на стадион «Торпедо», обменялся с нами рукопожатиями, пошутил и, провожаемый восхищенными взглядами, уже в модном плаще, с гордо вскинутой головой, заторопился на торпедовскую базу «Мячково».

Через год я встретил Стрельцова на стадионе «Динамо» перед кубковым матчем с какой-то слабой командой. Эдик – сама элегантность, в костюме кремового цвета, спокойно прошел сквозь толпу поклонников и исчез в подтрибунном помещении. За несколько дней до этого сборная СССР выиграла у сборной Швеции товарищеский матч со счетом 6:0, и три мяча забил Стрельцов. Однако ту кубковую встречу торпедовцы проиграли. В немалой степени потому, что «русский танк, взломавший железобетонные заграждения шведов», как называли его скандинавские журналисты, на этот раз не включал и вторую скорость. Это были первые симптомы болезни, позже названной «звездной». И заразился Стрельцов ею не случайно.

ЖЕРТВА СЛАВЫ

За три года он поменял рабочий ватник на модный костюм, а вот кругозор его остался на уровне заводского паренька. Он так и не обрел нужного житейского опыта. Легкость, с какой Стрельцов покорил сердца любителей футбола, помешала ему лучше понять происходившее вокруг него. Семья, школа подготовили Эдика к заводскому труду, а вот к славе подготовить не смогли. Юноша, переживший нелегкое детство, неожиданно для себя оказался в эпицентре расхожей популярности, о которой задолго до этого Александр Пушкин написал такое предостережение: «Восторженных похвал пройдет минутный шум, и ты услышишь суд глупца и смех толпы холодной». Но Стрельцов не читал этих мудрых слов. Его больше интересовали восторженные отзывы о своей игре, о своей незаменимости.

Зимой 1958 года сборная СССР вылетела на тренировочный сбор в Китай. Руководители команды впервые вычеркнули Стрельцова из состава. Но все понимали, что это мера временная, что место в сборной Эдуарду все равно гарантировано.

Стрельцова в Китае заменил Виктор Понедельник. Как выяснилось, заменил на целых восемь лет. Осенью 1966 года в «Лужниках» сборная СССР играла товарищеский матч с командой ГДР – событие ничем, казалось бы, не примечательное, но для Понедельника и Стрельцова этот матч оказался символическим: первый прощался со сборной, а второй в нее возвращался. Вот такой замкнутый круг получился у этих прославленных нападающих.

ИЗ ТЮРЬМЫ В «КЛЕТКУ»

В 1963 году Стрельцов вернулся на свободу. Но в какой-то степени — это было условным освобождением. Еще два года он оставался в «клетке», лишенный по воле руководителей отечественного спорта возможности участвовать в чемпионатах СССР. А в 1966 году клеймо «невыездной» не позволило ему выступать в чемпионате мира в Англии, где сборная СССР в первый и последний раз заняла четвертое место.

Немало головной боли было у ответственных руководителей и в сентябре того же года, когда торпедовцы в Милане в матче с «Интером» дебютировали в Кубке европейских чемпионов. Чуть ли не до самого последнего дня решали вопрос, выпускать или не выпускать Стрельцова в Италию. Рискнули выпустить, правда, приставив к нему охранника, который сопровождал Эдуарда даже до… туалета. Но опасения властей оказались напрасными. Спустя месяц Стрельцов наконец-то вернулся и в сборную СССР. Отыграл в ней еще два года. Дважды признавался лучшим футболистом страны.

Физическая смерть 53-летнего Стрельцова не была большой неожиданностью. В последнее время он болел раком. Но Стрельцов остался в нашей памяти навсегда.

Ушел он и из жизни, и из футбола, как когда-то пел Владимир Высоцкий: «Недопев, недоиграв».

НАША СПРАВКА

Эдуард СТРЕЛЬЦОВ.
Родился 21 июля 1937 года, умер 22 июля 1990 года. Заслуженный мастер спорта. Нападающий «Торпедо» (Москва) и сборной СССР. В чемпионатах СССР сыграл 222 матча, забил 99 мячей. Чемпион СССР.
Серебряный и бронзовый призер, обладатель Кубка СССР. Лучший бомбардир чемпионата СССР-1955. Лучший футболист страны-1967, 1968. В сборной СССР сыграл 38 матчей, забил 25 мячей. Чемпион Олимпийских игр в Мельбурне. Участник отборочных матчей чемпионата мира-1958, чемпионата Европы-1968, Олимпийских игр-1968. Победитель 111 международных спортивных игр. Тренер «Торпедо», тренер ДЮСШ «Торпедо». Награжден орденом «Знак Почета».
http://www.sovsport.ru/gazeta/default.asp?id=230231

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ….

Спасибо за материалы,Валерий!

За матерьял - спасибо!
Хотелось заметить, что Стрельцов хотел играть с такими партнерами, какие были тогда в Спартаке, а не поменять Торпедо на Спартак! Почувствуете разницу!

Валерий, спасибо!

Спасибо, Валерий!

Спасибо!

Спасибо за отклики!

сУпер!

ЧиТаем с продолжением!!!