Комментарии к сообщению #169148

Автострада шла дальше, но новенький "Ман"...постите, "Ландо" свернул на обочину, на еле различимую грунтовую дорогу.
- Ты уверена, Оленька?- спросила девушка лет двадцати сидевшую за рулём подругу.
-Абсолютно, тёзка! Ты не представляешь, какая это прелесть- Чернобеловка!( Лёш, привет! Вот здесь можно.-В.Л.)
-Ты всегда была идеалисткой...
- Причём здесь это? Неужели ты не устала от нашего Мясоедова, от этой толпы, красного цвета? А здесь- глушь, тишина. А воздух? Какой воздух! Нефтью и газом совсем не пахнет!
Машина затормозила.
- Что, уже?
- Да я же говорила- от трассы совсем рядом -5-6 километров.
Девушки вышли из машины.
-А ты права, Ольга Смит, дышется -то как легко...
-Наконец-то. Глядишь, и тебя покроет Аполлон.
- Покрывают свиней...
- А мы-то кто? Хотя...
-Что?
-Мне порой кажется, что моя родина- не Мясоедово, а Чёрнобеловка...
- Тише!
- Что случилось?
- Аполлон?
-Да. Залезает.
Качнувшись, и опрокинув голову, девушка, которую назвали тёзкой, стала декламировать стихи. Оленька слушала их, открыв рот. Только пролетавшая мимо навозная муха нарушила наступившее молчание.
- Тёзка, это чудо!- сплюнув муху,нарушила молчание её подруга.
- Ты и вправду так считаешь?
- Если вру, пусть мной в самой грязной форме овладеет хромой Гефест. Я...Я подарю тебе эту гроздь калины...
- Слушай Оленька, мне кажется, это бузина. У калины ягоды крупнее...
-Тёзка, а почему здесь никого нет?
- Но ты же сама говорила, что Чернобеловка вымирает.
- Но не настолько же!
Вдруг, откуда ни возьмись , появился молодой мужчина. В руках он держал какие-то железки и всё время проделывал с ними какие-то манипуляции.
- Девушки из большого города? Горожане?- спросил он девушек.
- В каком смысле?
- В любом.Куда вы приехали? Бегите отсюда, дабы не случилось с вами зла.
-Что вы такое говорите?! Мы пришли с добром...
- Это я, лучший технолог Чернобеловки, вам говорю: бегите, и не держите на нас зла. Мы, в сущности,- большие, страшные, но всё-таки-дети.
- Я вас не пони...
-Девушка не успела ответить. Как из под земли стали появляться люди. Молодые, не очень, но все- мужеского полу. На какое-то мгновение подругам стало не по себе. Но Оленька быстро взяла себя в руки:
- Здравствуйте, пейзане!- радостно воскликнула она.- Вы не подумайте,мы не заблудились: мы специально завернули в вашу дыру...простите, чудесное ,совершенно буколистическое место.
Толпа угрюмо молчала. В дальнем её углу началось странное сопение. Девушка, продолжала, не теряя бодрости духа:
-Моей подруге, Ольге, так понрвились ваши места, что она сочинила экспромт...
-Чего она сочинила?- раздался из толпы мрачный голос.
- Экспромт, пейзане. Ну как бы вам... Короче, что вижу, о том и пишу. Читай, Оля!
- Я стесняюсь...
- Ладно, прочту я.
И Оленька начала читать:
Моё сердце красно-белого цвета,
А в нём надёжно чёрно-белое ядро.
Люблю я Мясоедово за это.
И Чернобеловку люблю. За то.
Девушка закончила читать. Наступила буквально мёртвая тишина. Обе Ольги растеряно переглянулись.
-Тёзка, ты что-нибудь понимаешь?
- Ничего, Оленька, ничего, здесь какое-то недоразумение.
И она вновь обратилась к сурово молчащей толпе:
- Братья! Вы не подумайте, что раз мы из города, то мы цацы какие-то. Мы понимаем вашу боль. Да, нас окружили Макдональдсы и всякие там Версачи, но мы с болью воспринимаем вымирание деревни, мы скорбим, что Чернобеловки уже завтра может не быть...
- Типун тебе на , язык, сука!- вдруг пробасил кто-то.
-Гавно!- откликнулись в другом конце толпы.
Девушки вздрогнули. Тёзка залилась краской:
- Вы..вы нехорошие! Вы -злые! Господа -вы злые.
А потом, как заведённая, причитала вновь и вновь:
- Господа, вы звери! Оленька, бежим прочь отсюда! Это-берсекерки.
- Что ты сказала? Повтори!- это гремел всё тот же голос.
Тёзка стушевалась, но в её подруге словно проснулась волчица:
- А и повторю,урод(ина)! Берсекерки!
Стоявший позади толпы лохматый мужичонка с треногой в одной руке и бутылкой сиддра в другой, грустно вздохнул:
-От оно как! Сейчас начнётся.
И впрямь-началось!
- Слухай, девка! Пшла бы ты отсель.
-А я с тобой, уродина, не здоровалась.
- Да какая она девка? Паш, ты только глядь на неё!
- Ну, вы, ублюдки! Теперь я знаю, почему ваша Чернобеловка вымирает. Кому вы нужны, такие?
Ор стоял жуткий. Оленька умудрялась отвечать каждому. Её подруга сидел рядом на искусственной траве- всё , что осталось от былого величия Чернобеловки,- и тихо плакала. Вдруг поднялся какой-то мужчина и закричал, причём, с явным волжским акцентом а ля Максим Пешков:
- Люди! Не судите, да не судимы будете! Простим её, братья, ибо юна еси...
-Зато вы - старпёры. Импотенты,б.... сорокалетние.
При этих словах симпатичный мужчина в возрасте чуть за сорок, вздрогнул, но, сдерживая себя, произнёс:
- Дык, налейте портвейну, мадам, и я вам всё покажу.
- Что ты мне покажешь, урод? Говённый креатив!
- А вот у меня ... бабы...того...нет,- сказал грустный молодой человек лет тридцати с явными отпечатками кинематографического интеллекта на лице.
- Так ищи бабу, урод! Что я тебе, консультант-сексопатолог,б...?- завелась не на шутку Оленька.
И вдруг- осеклась. На неё смотрели огромные голубые глаза. Боже , сколько в них было нежности! Обладатель этих глаз, неуверенно, как сомнабула, двигался к девушке, не обращая внимание на тычки соратников.
-Зачем?- тихо,- но она услышала!-спросил он.
- Чего зачем, уро... юноша нежный с взором горящим?
- Зачем вам терпеть насмешки похотливых мужиков?
- Нравить...то есть, не знаю.
- Поедемте , я увезу...вы увезёте нас отсюда. И,кстати, мне всего 26.
- Да?- вмиг притихшая, прошептала Оленька. Тёзка уже заводила мотор. Толпа разделилась: кто-то , бормоча:" Неужто ты хочешь мясную?"- искал камни. Но их на искусственной траве не было- мэр Чернобеловки заложил всю деревню, до камня. Но кто-то прочувственно плакал, понимая, что наблюдает зарождение великой любви, достойной Ромео и Джульетты:
-За гавно...прошу прощения.
- Они дети, не обижайте их...
- Я плачу-у!
Минута-другая, и вот уже Ландо, примяв никогда не желтеющую траву, исчез где-то вдали, даже не удосужив собравшихся облачком пыли. Постепенно площадь Чёрнобеловки опустела. Вконце концов осталось три мужика.
-Эх,ушёл искать баб,- вздохнул один.
-И даже не извинилась,- думая о своём , произнёс второй. И только третий грустно улыбнулся и, дождавшись, когда площадь совсем опустеет, сказал- в никуда:
-Всё х...ня!Кроме пчёл.
И никто из них не заметил записки, оброненной из Ландо и написанной то ли Оленькой, то ли её тёзкой:" Мальчики! Вы нам понравились. Ждите в гости второго!"