СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО №11 1997 Расследование

Андрей СУХОМЛИНОВ, заслуженный юрист России

С Т Р Е Л Е Ц К А Я К А З Н Ь
Впервые! По страницам сфабрикованного «Дела Эдуарда Стрельцова»

Футбольные болельщики дали ему простое и меткое, как все народное, прозвище – Стрелец. О нем писали: «Стрелец на поле — все равно что Покрышкин в воздухе», его называли «русским танком», «советским Пеле», «футбольным Шаляпиным»... В 1958-м Стрельцу впаяли двенадцать лет и отправили в Вятлаг на лесоповал. Но ни он сам (до конца своих дней!), ни миллионы почитателей его таланта (до сих пор!) так и не знали: за что?

БЫЛ БЫ ЧЕЛОВЕК, А ДЕЛО НЕ НАЙДЕТСЯ
За прошедшие без малого сорок лет, особенно после смерти великого фут¬болиста, мельчайшие подробности его биографии были изучены и описаны до¬сконально. И только период с 25 мая по 24 июля 1958 года (в этот срок были проведены предварительное следствие и суд) никем не был исследован, да и не мог быть исследо¬ван. Почему? Как объяснял мне биограф Стрельцова писатель Александр Нилин: «Где ж нам взять его уголовное дело и кто нам его даст?!».
И действительно, найти «дело Стрельцова» оказалось задачей не из легких. Я знал, что по существующим правилам хранения его должны были уничтожить еще в 1973 году. Но уничтожили ли? На запрос в Главный информационный центр МВД РФ получаю весьма оригинальный ответ: «Данными об осуждении Стрельцова Э.А. ГИЦ МВД РФ не располагает».
По уголовно-процессуальному кодексу того времени дело должно было слушаться, а затем храниться в районном суде по месту совершения преступления, то есть в Пушкинском райнарсуде. Но в 1958 году Пуш¬кинского района не было – был Мытищинский. Однако там почему-то оно не рассматривалось. Не оказалось его ни в Мосгорсуде, ни в Верховном суде России. Пришлось, вы¬ражаясь языком футболистов, «поработать ногами» – побегать по инстанциям. Мне повезло. Оказывается, материалы следствия чудом не уничтожили – пылились они в особом архиве и числились за Московским областным судом.
...Заместитель председателя Мособлсуда К. А. Зотин, кстати, мой старый знакомый, встретил, мягко говоря, без энтузиазма. Долго изучал мои документы (ордер на ведение «дела Стрельцова» в порядке надзора и хода¬тайство Российского футбольного союза о допуске), намекнул, мол, стоит ли терять время, когда давно поставлена точка. Нако¬нец уступил: «Ладно. Приходите через пять дней. Выдадим».
Ровно через пять дней мне выделили ка¬бинет в здании суда и вручили пятисотстраничный том. Целый месяц я въедливо его изучал. И нашел много интересного.

ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ФУТБОЛЬНЫХ ФАНАТОВ
Пожалуй, еще ни одно уголовное дело не обрастало такими легендами, не¬былицами, сплетнями и слухами, как «стрельцовское». Дошло до того, что да¬же мои друзья, работники Генеральной про¬куратуры и Верховного суда, узнав, что я за¬нимаюсь этой темой, спрашивали на полном серьезе: «Это правда, что Стрельцов с Огоньковым и Татушиным на даче у министра обо¬роны Малиновского изнасиловали дочь французского посла?».
И это только одна из самых распростра¬ненных «народных» версий. По другой, было тоже «групповое изнасилование на минис¬терской даче, но дочери крупнейшего советского дипломата». (Причем в оргии якобы участвовал и четвертый – известный фор¬вард московского «Торпедо» Валентин Ива¬нов.) По третьей, «торпедовской», «все это козни болельщиков «Спартака» с целью на¬долго нейтрализовать их лучшего бомбарди¬ра». Четвертая гласила: «Понимая, что сбор¬ной СССР во главе со Стрельцовым не будет равных на грядущем чемпионате мира в Швеции, западные спецслужбы подсунули игрокам сборной трех проституток».
Еще в народе поговаривали, что на самом деле изнасилование тут ни при чем. «На суде Стрелец заявил: мол, лучше бы я остался иг¬рать во Франции, зря отказался... Это обо¬злило судей, они и влепили на всю катушку».
Что же случилось в действительности? Обра¬тимся к документам.

ДЖЕНТЛЬМЕНЫ УДАЧИ
24 мая 1958 года на москов¬ском стадионе «Динамо» состоялся то¬варищеский футбольный матч СССР – Польша. В составе нашей сборной играли Эдуард Стрельцов и Борис Татушин – в на¬падении, Михаил Огонь¬ков – в защите. Матч за¬кончился победой сбор¬ной СССР, затем был банкет в гостинице «Ле¬нинградская», после чего футболисты разъехались по домам. На следующий день, в воскресенье 25 мая, всем членам главной команды страны, через несколько дней выезжа¬ющей на чемпионат ми¬ра, к 10 утра нужно было приехать в Школьный переулок – в ателье на примерку костюмов, сшитых специально для парада в Швеции.
После примерки Стрельцов с Огоньковым поехали к Татушину, ко¬торый ждал их в машине на улице Горького. В татушинском «Москвиче», кроме хозяина, сидели его друг детства летчик Эдуард Караханов, при¬ехавший в отпуск с Дальнего Востока, и две смазливые девчонки, Инна и Ирина, обе из подмос¬ковного Пушкина. Ре¬шили день провести на водохранилище в Тишкове, тем более что это не¬далеко и от Пушкина, и от станции Правда, где была дача родителей Караханова. Инна сказала, что заедет домой и пригласит еще двух подружек
Из показаний потерпевшей Марианны Л.:
«Инна Ефимова в пятницу, 23 мая, предупредила меня о том, что по¬знакомит с футболистами, и я согласилась на это. 25-го я возвращалась с огоро¬да, и она меня пригласи¬ла покататься па ма¬шинах. Я согласилась. С нами поехала Тамара Тимашук... Мы просто хоте¬ли весело провести время».
Как следует из материа¬лов, первым делом заехали в магазин за выпивкой, затем на дачу за закуской, посудой и ковром, потом взяли курс на пляж. В третьей машине сидели отец и мачеха Караханова, сосед с соседкой по даче, квартирант с квартиранткой, три ребенка.
Такая вот компания расположилась на берегу Тишковского во¬дохранилища около 14 часов дня. Начался обычный отдых, сопровож¬дающийся купанием, частыми тоста¬ми, песнями, волейболом. И, конеч¬но, футболом. Играли «Спартак» (Огоньков – на воротах, Татушин) про¬тив «Торпедо» (Стрельцов – на воротах, че¬тыре девушки). Через пять минут олимпий¬ский чемпион Татушин «технично обвел всю торпедовскую команду» и забил гол Стрель¬цову. Вспомнили, что победы спартаковцев принято обмывать, победители поехали за шампанским. Пока их не было, Стрельцов и его новая знакомая Марианна гуляли по бе¬регу, разговаривали и целовались.
Шампанского в магазине не оказалось – Татушин с Огоньковым привезли сумку сорокаградусной «Старки». Застолье продол¬жилось. Около 21 часа все вернулись на дачу и сели ужинать – опять с горячительными напитками. По словам Стрельцова, «выпили в тот день больше литра на каждого, были сильно пьяны». Пили все, и пьяные были все. Кстати, потом следователи пытались ра¬зобраться, кто сколько выпил, но, запутавшись в размерах стаканов, бросили это безнадежное дело.
Из показаний свидетеля Тамары Тимашук:
«В Тишкове Марина сказала Инне, что ей нравится Стрельцов и что она пьяна. Стрельцов брал Марину за талию, а она его обнимала. На даче она сидела рядом с ним, а после ужина полулежала на его коленях, и они целовались».
Из показаний свидетеля Ирины Поповой:
«Возвращаясь из Тишкова, я заметила, что Марианна сидела у Стрельцова на коленях, об¬нимала и целовала его. За столом ее голова ле¬жала у него на коленях...»
Из показаний потерпевшей Марианны Л.:
«Выпили, закусили, играли в волейбол и в футбол, вечером вернулись на дачу Карахановых... В машине я села на колени к Стрельцову, он меня целовал в шею... На даче мы поужина¬ли, вновь выпили, я тоже пила, хозяева нас ос¬тавили одних около 24 часов. Хотели с Тама¬рой ехать домой, но Огоньков и Стрельцов уго¬ворили ехать утром».
По словам Стрельцова, «Л. после ужина могла уйти с дачи, но не пыталась этого сделать». Кстати, одну из девушек, которая дей¬ствительно хотела уехать домой в Пушкино, отвез Татушин. Когда он вернулся на дачу, спросил, где Стрельцов. Огоньков и осталь¬ные гостьи ответили, что они с Марианной пошли спать.
Такова, так сказать, прелюдия.

1000 И ОДНА НОЧЬ (СКАЗКИ ФЕМИДЫ)
Могу понять небылицы, сочинен¬ные футбольными болельщиками, они уголовного дела в руках не держали и все эти годы были просто не в кур¬се происшедшего в ночь с 25 на 26 мая. Но враки, распространяемые людьми компе¬тентными, «авторами» дела, мягко говоря, поражают. Нынешним летом, когда вся стра¬на отмечала столетие российского футбола, а стадиону «Торпедо» торжественно присваи¬вали имя Стрельцова, газета «Советская Рос¬сия» опубликовала заметку бывшего проку¬рора следственного управления Прокурату¬ры СССР Э. А. Мироновой. Она пишет:
«Расследование по делу Стрельцова с перво¬го дня по поручению Генерального прокуро¬ра СССР велось лично мной. Следствием было установлено, а многие футболисты в то далекое время на суде слышали и видели, что Стрельцов, будучи «в стельку пьян», несмот¬ря на отчаянное сопротивление несовершен¬нолетней Марины Л., выбил ей зубы, сломал нос, порвал одежду и изнасиловал. Марина плакала, звала на помощь, оказывала отча¬янное сопротивление, но силы были нерав¬ны – нападающий Стрельцов и хрупкая девушка-подросток! Она случайно оказалась в этой компании, пыталась ее покинуть, но ее обманным путем завели в одну из комнат да¬чи и заперли там вместе со Стрельцовым».
В этой заметке почти все – неправда. Уже после изучения материалов дела я пытался встретиться с Эльвирой Алексеевной, но в Центре по связям с общественностью Генпрокуратуры России мне ответили, что она разго¬варивать на эту тему ни с кем не желает...

СТРЕЛЬЦОВ: «ОНА ВЕЛА СЕБЯ НЕ КАК ХОРОШАЯ ДЕВУШКА!»
В показаниях Марианны Л. (для сведе¬ния Э. А. Мироновой, «несовершен¬нолетней» было тогда 20 лет, 4 месяца и 2 дня!) и Стрельцова есть неустраненные противоречия. Стрельцов говорит, что они спокойно прошли в комнату, где была уже застелена постель, как ему показалось, «именно для них». Это подтверждают и сви¬детели, в том числе Инна, которая заходила в комнату вместе с ними, а затем ушла. Мари¬анна же на предварительном следствии ут¬верждает, что Стрельцов ее затащил туда си¬лой, а на суде – «как я осталась одна со Стрельцовым, тоже не помню». По показа¬ниям подсудимого, они без особых осложне¬ний разделись и легли. По словам Л., «Стрельцов начал приставать, как-то я очу¬тилась на кровати...» Очные ставки потерпевшей со свидетелями и подсудимым по этим противоречиям не проводились, что довольно странно – ведь вопрос важный.
Эдуард Стрельцов: «Она больно укусила за палец, я oзверел и ударил ее».
Марианна Л.: «Стрельцов меня уговаривал о близости, я просила не трогать меня и сказала, что буду кричать, и стала звать Инну... Он мне закрыл рот, я его укусила, а он меня стал избивать. Потом он стал снимать с меня одежду, и больше я ничего не помню. Очнулась я совсем голая... почувствовала озноб и попро¬сила его укрыть меня одеялом».
Из показаний Инны Ефимовой, подруги по¬терпевшей:
«Услышав крик, я сначала растерялась, а потом решила, что она сама пошла со Стрельцовым – целый день была с ним, ела с его вилки, ходила в его пиджаке, сама села к нему на ко¬лени, и поэтому я решила не входить в комна¬ту. У меня сложилось впечатление, что Стрельцов Марианне нравится, в Тишкове она сказала, что он хороший».
Как я ни искал, в материалах дела не бы¬ло ни «выбитых зубов», ни порванной одеж¬ды. Да и дверь никто не запирал, через нее одна из свидетельниц наблюдала почти все, за что Стрельцов получил свои 12 лет.
Из показаний Ирины Поповой:
«Сидя на террасе, я никакого крика не слышала. Войдя в комнату, я сказала Караханову, что со Стрельцовым кто-то лежит на кровати... Мы легли в этой же комнате на полу, и тут я увидела, что Стрельцов с Л. выполняют половой акт. Уточняю: это было во второй раз, а первый раз я заметила это будучи на террасе. Тогда я вышла... В машине были Тамара и Огоньков, я им рассказала, что видела, а Огоньков сказал, что это не наше дело... Я не заметила никакого сопро¬тивления со стороны Марины, возможно, она меня не видела... Слышала, как Марина гово¬рила Стрельцову, что ей неудобно и у ней бо¬лят ребра».
Тамара Тимашук: «Я не думала, что Стрельцов сделает что-то плохое Марине, так как она сама пошла с ним. Ира сказала мне с Огоньковым, что Марина лежит со Стрельцовым, и была очень возмущена этим, точнее, сказала, что «Марина со Стрельцо¬вым вовсю живет» и, обняв его, спит».
Итак, Марианна очнулась обнаженной, совершила второй, на этот раз добровольный половой акт со Стрельцовым, обняла его и осталась спать до утра. Не правда ли, необычное поведение для изнасилованной? Около 5 часов утра она ушла с дачи, через два часа пришла домой. Ее мать, работница ме¬стной санэпидемстанции, увидев синяки на лице дочери, «все поняла» и вызвала работ¬ников милиции, которые тут же получили от Л. заявление об изнасиловании.

МЕСТЬ КАТЬКИ ВЕЛИКОЙ
26 мая следователь Мытищинской райпрокуратуры Муретов возбуждает уголовное дело. В этот же день, понедельник, в 12 часов дня сбор¬ная СССР собирается на спартаковской базе в Тарасовке, чтобы провести последний этап тренировок накануне отъезда в Швецию. Приехали все, в том числе и Стрельцов с Татушиным и Огоньковым. А около 15 часов на спецмашинах с усиленным нарядом в Тара¬совку нагрянула милиция и отправила всех троих в КПЗ.
Это был как гром среди ясного неба! Ут¬ром 27 мая начальник сборной СССР по футболу Мошкарин доложил руководству Управления футбола Спорткомитета СССР Антипенку и Свиридову о том, что два напа¬дающих и защитник арестованы за изнасилование и на чемпионат мира сборная поедет ослабленным составом. Из Спорткомитета информация попала на стол к Фурцевой, се¬кретарю московского комитета партии. И она, сама в недавнем почитательница фут¬больного таланта Стрельцова, в принципе могла спустить дело на тормозах. Но...
В 1956 году на торжественном приеме в честь советских футболистов – олимпийских чемпионов «всесильная Екатерина» предло¬жила восемнадцатилетнему Эдику познакомиться с ее дочерью. На что Стрелец отве¬тил: «Я свою Алку ни на кого не променяю!». Ветераны футбола потом вспоминали, что Фурцева только подлила масла в огонь и в |результате материалы оказались на столе первого секретаря ЦК КПСС Хрущева, ко¬торый вроде бы никакого отношения к спор¬ту не имел. А Никита Сергеевич, вместо того чтобы по-мудрому разобраться, дать коман¬ду тщательно все расследовать и принять за¬конные решения, сходу обозвал Стрельцова «негодяем и подлецом». И приказал: «Поса¬дить! И надолго...» Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко, обязанный своим по¬стом Хрущеву, спорить не стал.
Решение было принято хитрое: дело ведет прокуратура области, забрав его из района, надзор осуществляет прокурор области, а Прокуратура Союза «осуществляет методическое руководство и помощь» (то есть не от¬вечает ни за что!). Так, с 3 июня в составе следственной группы допросы стала вести прокурор следственного управления Проку¬ратуры СССР Э. А. Миронова. Надо отдать должное Эльвире Алексеевне, ее допросы отличались глубиной, чего не скажешь об ос¬тальных членах следственной бригады. На¬рушения закона они допускали систематиче¬ски, и квалификация их была крайне низ¬кой. Как говорят у нас в прокуратуре, «дело гнали». (Через несколько дней потерпевшая написала заявление, что, мол, «прощает Стрельцова», но вскоре его забрала, объяс¬нив тем, что «передумала». Да это уже ниче¬го и не меняло...)
7 июля прокурор Московской области П. Марков направил шитое белыми нитка¬ми «дело Стрельцова» в областной суд. По¬чему я утверждаю, что оно было полуфаб¬рикатом и сшито наспех? Объясню.

ПОЛУФАБРИКАНТЫ
Прошу понять меня правильно: я не защищаю Стрельцова, и если он ви¬новат, то должен был отвечать по всей строгости закона. Но и дело должно бы¬ло расследоваться по всей строгости. А сле¬дователь А. Маркво с Э. Мироновой пред¬ставили в суд не дело — ворох плохо подши¬тых бумаг. Мой заместитель (когда я был прокурором), хороший и добросовестный работник, но вспыльчивый, вызывал в таких случаях следователя и швырял дело прямо ему в лицо. Листки разлетались по всему ка¬бинету, и они потом вместе долго их собира¬ли. Мой заместитель при этом приговаривал: «Меня не уважаешь, уважай хотя бы себя». Он поступал, конечно, неправильно. Но я уверен, что, изучив «дело Стрельцова», он поступил бы именно так.
Начну с мелочей.
Арест Стрельцова, согласно постановле¬нию, произведен 28 мая, а во всех остальных документах (в том числе и в приговоре) указа¬но, что 26-го. При подаче заявления об изнасиловании потерпевшая не предупреждена об уголовной ответственности за заведомо лож¬ный донос. Ее заявление не зарегистрировано и прокурором не рассмотрено... Протокол до¬проса Огонъкова подшит в дело таким образом, что после четвертого листа идет шестой, потом пятый, а в протоколе допроса Стрель¬цова седьмой лист подшит обратной сторо¬ной. В дело вшиты фототаблицы, на которых потерпевшая и подследственный со следами телесных повреждений, но они никем не подписаны, да и, судя по всему, такового следст¬венного действия вообще не проводили. Как появились образцы крови и слюны Стрельцо¬ва на биологической экспертизе, непонятно, протокол их изъятия отсутствует, а в акте экс¬пертизы указано, что следователь Маркво принес их в портфеле (!) из Бутырской тюрь¬мы. Каким образом их получали и хранили в Бутырке? Остается только догадываться. Практически ни в одном протоколе следст¬венных действий не указано время их прове¬дения. Дошло до того, что показания записы¬вались карандашом на каких-то нестандарт¬ных листах и обрывках, как будто следствие велось не в центре Москвы, а в Тайшетском ГУЛАГе, где с бумагой напряженка. В качест¬ве понятых почему-то привлекались заинте¬ресованные лица – свидетели и потерпевшая.
А ведь следствие вела областная прокура¬тура при участии представителя Прокурату¬ры Союза!
Есть и более серьезные нарушения.
Во-первых, по закону дело должно было рассматриваться не в областном, а в Мыти¬щинском райсуде. Статья 32 Закона о судо¬устройстве (1938 год) определяла, что обла¬стному подсудны дела:
«1. О контрреволюционных преступле¬ниях.
2. Об особо опасных преступлениях в об¬ласти государственного управления.
3. О хищениях социалистической собст¬венности.
4. Об особо важных должностных и хо¬зяйственных преступлениях».
Стрельцов, таким образом, попал прями¬ком во враги народа!
Во-вторых, УПК РСФСР в те годы пре¬доставлял право обвиняемому ознакомиться с заключением экспертиз и высказать свои соображения по их содержанию. Стрельцова этого права лишили. А между тем группа и тип крови Стрельцова и Караханова полностью совпали. И Стрельцов, изучив акт экс¬пертизы, мог выдвинуть другую версию, по¬сле чего я не позавидовал бы следователям. Представьте на секунду, что он заявил бы: «Да, вместе пили, целовались, вместе поеха¬ли на дачу, вместе зашли в комнату, я полез к ней, она не дается, поцарапала мне щеку, укусила, я ударил ее, а потом... отвернулся и заснул. А изнасиловал ее лежавший в это время рядом на полу Караханов, вот и кровь его на одежде имеется». Караханов по при¬чине сильного опьянения ничего не помнит, потерпевшая была без сознания, кровь Караханова на одежде Марианны. (Порой мне кажется: может, все так и было?!) Иных об¬разцов для сравнительного исследования, которые обычно берутся по делам об изна¬силованиях, из-за гонки дела у следователя не было (потерпевшую он отправил на «маз¬ки» аж через неделю, интересно, что он на¬деялся там найти?!). Следователям просто повезло, что Стрельцов признавал свою ви¬ну полностью, хотя сам мало что помнил. Почему же он признавался? По УПК того периода адвокаты допускались только со стадии судебного следствия, так что Стрель¬цов с его семью классами образования в одиночку боролся со следственной группой, плохо соблюдающей закон, зато в совер¬шенстве владеющей арсеналом давления и уговоров. (Представьте себе ситуацию, как подследственный читает в акте экспертизы: «Обнаружение агглютиногенов «А» и «В» производилось при помощи реакции аб¬сорбции агглютининов в количественной модификации с изосыворотками «В» серии № 55 и «L» серии № 50, разведенными фи¬зиологическим раствором хлористого на¬трия дотитра 1:32»!) Не сомневаюсь, его, ко¬нечно, убедили, что раскаяние будет смягча¬ющим обстоятельством... В обвинительное заключение и приговор это обстоятельство записать «забыли», как, впрочем, и другие – двухмесячную дочь, мать-инвалида, орден «Знак Почета», то, что подсудимый был за¬служенным мастером спорта и олимпий¬ским чемпионом. Следствие и суд не нашли никаких смягчающих обстоятельств.

ДИАГНОЗ: «СЕКСУАЛЬНЫЙ ВЫРОДОК»
За свою прокурорскую жизнь я видел множество характеристик в уголовных делах – плохих, хороших, противоре¬чивых. Но с таким исследованием личности, как по этому делу, не встречался ни разу.
Характеристик на Стрельцова нет вооб¬ще. Дошло до того, что судья Гусев вызвал мать Стрельцова и попросил принести в суд хоть какую-нибудь. Соседи из Перова напи¬сали коллективную характеристику, а управ¬дом поставил печать. Вот она: «Дана гр. Эду¬арду Стрельцову от жильцов дома № 2 по ул. 1 Мая гор. Перово... Мы, жильцы, очень близко знали Эдуарда Стрельцова. Он был скромным, вежливым юношей, и никогда не было замечаний со стороны жильцов дома. Был очень вежлив со старшими».
Это единственное «доброе слово», ска¬занное в адрес футболиста в зале суда. А следствие с задачей изучения личности справилось весьма оригинально. В деле есть справка, из которой видно, что Стрельцову объявлены три взыскания за грубую игру на поле и два за нарушение спортивного ре¬жима – пьянку. Подшиты три заметки из газеты «Московский автозаводец», фелье¬тон «Звездная болезнь» и статья «Еще раз о звездной болезни» из «Комсомольской правды». Авторы последней, от 22 июня, еще до судебного решения называют Стрельцова «уголовным преступником», «социально-опасным элементом» и «лицом, на которое не распространяются советские законы». Не забыли подшить в дело и справ¬ку о заработной плате, чтобы суду было вид¬но, что Стрельцов, попросту говоря, зажрал¬ся. Допросили несколько человек из числа руководства, которые в страхе за свои партийные билеты официально, протокольно, с личными подписями на пяти-восьми лис¬тах каждый поливали парня грязью. Особен¬но усердствовали секретарь парткома завода A. Фатеев, зам. председателя профкома Н. Платов, врач С. Егоров, начальник команды B. Ястребов, тренер В. Горохов, руководите¬ли заводского спорта С. Кулагин и В. Соко¬лов. Допросы вела лично Миронова.
А тем временем рабочий класс страны со¬бирал подписи в защиту Стрельцова – их посылали в Москву на имя Хрущева и Ру¬денко. Аркадий Иванович Вольский, в то время работавший в литейном цехе ЗИЛа, рассказывал мне, что письма на заводе писа¬ли цехами, по письму на имя Руденко посла¬ли два зиловца – Герои Социалистического Труда и три депутата Верховного Совета СССР. Воинские части просили если не пре¬кратить дело, то хотя бы учесть их просьбы и заслуги Стрельцова...
По закону все письма подшиваются к де¬лу. Но этих писем нет. Зато есть другое (лист 251) – из подмосковной Мамонтовки, в котором.завуч детского дома Е. Новоспасская приглашает следователя на юбилей дома и как бы между делом «возмущается преступлением Стрельцова». По ее мнению, «Стрельцов – это наглый, откормленный садист, уверенный в том, что положение, кото¬рое он занял в спортивном мире, его спасет или облегчит наказание». И резюме: «Он не кто иной, как сексуальный выродок». Такие письма отвечали духу следствия.

ИСПОВЕДЬ «ХУЛИГАНА»
Действия Стрельцова квалифицирова¬ны по части I Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответст¬венности за изнасилования». Санкция — от 10 до 15 лет. Казалось бы, куда больше?! Но не забывайте, надо «посадить, и надолго». Поэтому Э. А. Миронова истребует из прокуратуры Пролетарского района прекра¬щенное полгода назад (21 декабря 1957 г.) уголовное дело по хулиганству, отменяет постановление о прекращении его, и этот эпизод уже в качестве «довеска к изнасилованию» получает отдельный состав преступления и отдельную квалификацию – «злостное хулиганство», уголовная ответственность – до 5 лет лишения свободы. А чтобы не возникало лишних вопросов, она 21 июня утверждает свое постановление у заместителя Генерального прокурора СССР А. Камочкина.
Стрельцов объясняет, что в том «хулиганстве» 9 ноября 1957 года он – потерпевший, что это его «ударили по лицу, причинили те¬лесные повреждения, он погнался за хулиганом, чтобы его задержать, никого не трогал, а только побеспокоил шумом жителей подъезда, где искал обидчика». Его показания подтвердила свидетельница Г. Чуполенко и другие. Но все просьбы об исключении этого эпизода отклонены.
Мало того. Ведь в ходе изнасилования Стрельцов побил потерпевшую, причинив ей «легкие телесные повреждения». (По теории уголовного права, подобные повреждения отдельной квалификации не требуют, они включаются в состав преступления по изнасилованию – это знает каждый студент юридического института.) И в деле появляется статья 143 часть 1 УК РСФСР – причинение легких телесных повреждений.
Теперь было за что казнить.

P. S. Сборная СССР вернулась из Швеции ни с чем. Огонькова и Татушина вывели из ее состава и дисквалифицировали. Больше они туда не вернулись: у Огонькова обо¬стрилась болезнь почек, Татушин, как говорили, утратил свои скоростные качества.
5 июля следователь Маркво подписал обвинительное заключение, через два дня оно ушло в суд. Процесс был закрытый, никого из футболистов в зал не пустили. Судя по протоколу от 23 июля, вину свою в изнасиловании Стрельцов опять признал полностью, а по хулиганству – нет. Его адвокат Миловский просил оправдательного приговора по хулиганству, за изнасилование — не более 5 лет.
Представитель государственного обвине¬ния прокурор Выборнов просил суд дать срок… 15лет! Дали 12.
«Преступника» увезли в Бутырку, мать его — в обмороке — в больницу.
Из лагерной газеты: «Когда после тяжелой вахты Стрельцов выходил к колючей проволоке и упражнялся с мячом, собаки не сводили с него глаз и выли от счастья».

Извините за не очень удачное сканирование.

Торнадо (16:43)
Спасибо

Спасибо!

http://torrents.ru/forum/viewtopic.php?t=1973094
Книга заслуженного юриста РФ А. Сухомлинова "Эдуард Стрельцов. Трагедия великого футболиста" — документальное повествование о том, как слава и всенародное признание переплелись в судьбе Эдуарда с уголовным делом, суровым приговором, тюрьмой, лагерями, работой на лесоповале, в шахтах.
Автор аргументированно и доказательно ставит вопрос о реабилитации великого футболиста — к сожалению, уже посмертной.

Страшно, когда все делается не по закону, а в угоду кому-либо.

Спасибо за статью!

"...Его адвокат Миловский просил оправдательного приговора по хулиганству, за изнасилование — не более 5 лет...."

Товарищ MRICP, юрист с ныне покойного ТТ писал, что именно этот человек (или его назначение адвокатом Э. А. Стрельцова) сыграл(о) роковую роль в деле. Подробности, правда, многозначительно умалчивал. Может кто-нибудь из пишущих здесь может сказать больше?

миронову и таких как она стыдом не возьмёшь... РАСПЛАТА! РЕАЛЬНАЯ РАСПЛАТА! по итогам реабилитации, без снисхождения к возрасту и сроков давности. Не только ради Стрельцова - чтоб не повторялось. А то уже и евзюка оправдать готовятся...

Торнадо (16:52)
Спасибо!

Торнадо (16:43)
Спасибо!

Ищите женщину! Если подставная утка, так только она! "Наказания без вины ........ запомни это Шарапов. Просто меньше надо ......."