ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1963 год. Часть первая.

КОГДА СЛОВА "ТРАНСФЕР" ЕЩЕ НЕ ЗНАЛИ.
У переживших период буйного увлечения юбилеями это понятие и по сей день ассоциируется с обилием торжественных собраний, приторно-сладких речей, красного цвета, бравурных маршей, натянутых улыбок на утомленных лицах...
В преддверии юбилейного, 25-го чемпионата СССР по футболу народ наверняка заполонил бы улицы и площади Краснодара, Ворошиловграда и Караганды, имей советские граждане реальную возможность публично выражать не только праздничные и радостные чувства.

СЧИТАТЬ НЕЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ.
Весной 62-го болельщики многих городов огромной страны с детской доверчивостью и надеждой восприняли очередное Положение, обещавшее трем лучшим командам класса "Б" путевки в новую счастливую жизнь. В длительном (более шести месяцев), изнурительном, жестком конкурсе (около 50 претендентов на одно место) приняли участие 147 команд класса "Б".
Когда соперничество конкурсантов вступило в решающую фазу, а накал борьбы десяти коллективов класса "А" за право сохранить насиженные теплые места приближался к высшей точке, заместитель председателя ЦС Совета спортобществ и организаций СССР отправил письмо в ЦК партии работнику идеологического фронта товарищу Л. Никонову. В нем, в частности, говорилось: "Всесоюзный Совет, рассмотрев предложения Федерации футбола СССР о порядке и условиях проведения первенства СССР по футболу на 1963-66 гг., считает нецелесообразным проведение в 1963 году чемпионата СССР по классу "А" среди 22-х команд в одной группе, поскольку подобные условия повлекут за собой ряд серьезных трудностей, как, например, слишком раннее начало игр (14 марта) в сложных метеорологических условиях на неподготовленных полях, чрезмерное уплотнение календарных игр, исключающее возможность проведения учебной работы в межигровом периоде, значительное сокращение необходимого времени для качественной подготовки футболистов и команд к чемпионату и др., которые не будут способствовать подъему мастерства и класса игры команд.
По мнению Всесоюзного Совета, наиболее правильным будет ввести с 1963 года условия, предложенные федерацией на 1964 год, а именно - довести число команд класса "А" до 34-х с распределением их на две группы по 17 команд и проведением автономных соревнований в каждой из них в два круга" (ГАРФ. Фонд 9570, опись 2, дело 2965).
Начальники проявили крайнее нетерпение, вынуждая федерацию футбола пересмотреть созданное ею Положение в ходе чемпионата. Процитированное только что письмо в ЦК датировано 12 октября. Через две недели, 26 октября, созвали внеплановое, чрезвычайное заседание президиума футбольной федерации. Собравшиеся в нервозной обстановке и, по-видимому, не без чувства вины перед участниками первенства и их поклонниками приступили к пересмотру правил. Сколько команд оставить в классе "А" в следующем сезоне - 19? 17? 15? Решалась судьба борющихся за выживание в турнире, где разыгрывались места с 13-го по 22-е. Осталось всего четыре тура, но при столь неожиданном повороте событий ни одна из десяти команд не могла чувствовать себя в полной безопасности. Наконец решение принято: в 1963 году класс "А" укомплектуют 34 коллектива, разбитые на две подгруппы по 17 команд в каждой. Состав подгрупп определят после окончания чемпионата.

ПРОТЕСТ УЧЕНЫХ-ПРАВДОИСКАТЕЛЕЙ.
Ясно, что ничего не ясно - решение предварительное и все точки над i расставят в середине декабря, после всенародной дискуссии на страницах "Советского спорта". На редакцию ведущей спортивной газеты обрушилась лавина писем. Их авторы (болельщики, футболисты, тренеры, работники спортивных и футбольных инстанций разных уровней, профсоюзных организаций и т.д. и т.п.) в массе своей руководствовались местническими соображениями. А группа ученых-правдоискателей, представителей интеллигенции, пробилась на страницы газеты со следующим заявлением:
"Существует незыблемое положение: "Закон обратной силы не имеет". Введение новой системы нарушает этот принцип. Весь год команды ориентировались на спортивный закон, определенный Положением, что-то планировали, как-то распределяли силы, наконец чего-то добились. И вдруг все идет прахом...
Мы за законность и потому считаем справедливым в будущем году проводить борьбу за золотые медали между 22 командами, завоевавшими это право".
Подобные высказывания проникали на газетные полосы крайне редко (сколько их было, никто не знает), погоды не делали, а публиковались, видимо, для того, чтобы придать дискуссии действительно дискуссионный характер.
Мнение народных масс в те годы (как и в нынешние) не имело никакого значения, а акция спортивного издания преследовала одну-единственную цель - выиграть время, чтобы дождаться указаний сверху, конкретно - от партаппаратчиков со Старой площади.

МАШИН ПРОСИТ СОГЛАСИЯ.
Позже, после завершения чемпионата, из высшего спортивного ведомства по тому же адресу было направлено еще одно письмо, подписанное уже председателем ЦС Совета спортобществ Юрием Дмитриевичем Машиным. Он с чувством нескрываемого удовлетворения подвел итоги трехлетнего эксперимента, повысившего, на его взгляд, уровень мастерства многих команд и еще большего числа футболистов. А возросшая посещаемость игр наполнила госказну: только в 1962 году доходы от матчей класса "А" составили 911 тысяч рублей, класса "Б" - 744 тысячи.
Просил он старших партийных товарищей прислушаться к просьбам многочисленных партийных, советских, профсоюзных, спортивных организаций и "широкого круга любителей футбола" увеличить численный состав класса "А" до 34 команд, что "обеспечит дальнейший прогресс футбола, рост его массовости и повысит мастерство большого количества футбольных команд и игроков".
Завершалась челобитная обязательной в такого рода посланиях фразой "Просим согласия" и подписью просителя. Документ обнаружен автором этих строк в бывшем архиве ЦК КПСС, именуемом ныне РГАНИ - Российском государственном архиве новейшей истории (Фонд 5, опись 55, дело 11).
Обеспокоенные участники первенства и журналисты пребывали в неведении. В статьях об итогах турнира, где разыгрывались места с 13-го по 22-е, авторы деликатно обходили вопрос о пострадавших. Только редакция алма-атинского "Спорта", продолжавшая свято верить в незыблемость установленных и провозглашенных до начала сезона законов, с прискорбием сообщила о переходе в класс иной любимого, ненаглядного "Кайрата".
Неясна была и судьба трех лауреатов класса "Б" - краснодарского "Спартака" (победителя зональных соревнований РСФСР), ворошиловградских "Трудовых резервов" (от Украины) и победителя зон остальных союзных республик - карагандинского "Шахтера". Оптимисты поторопились поздравить их с переходом в высший класс, реалисты ограничились констатацией успеха в финальных турнирах.
Примерно в середине декабря последовала реакция на послание Машина. Документального подтверждения в указанном выше архиве нет: партийные товарищи письменных следов старались не оставлять. Возможно, Юрий Дмитриевич получил указания по телефону, о них и сообщил Валентину Гранаткину. Тот вмиг собрал пленум совета федерации футбола. На двухдневном заседании, 17-18 декабря, все и прояснилось.

СЛОВЕСНЫЕ МАНИПУЛЯЦИИ.
В 1963 году в классе "А" оставили 20 команд. Выселили из него прибалтов: вслед за эстонским "Калевом" - "Даугаву" с "Жальгирисом". А "Кайрату", занявшему 20-е место, повезло. Слухи о его кончине оказались преувеличенными. Советские физкультначальники за минувшие к тому времени два с половиной десятка лет научились воскрешать из мертвых и хоронить живых (примеров в "Летописи" приведено немало), что и было сделано с тремя победителями класса "Б". Справедливости ради отметим - все они в новом сезоне все же оказались... в высшем классе исключительно благодаря неистощимой фантазии и чрезмерному пристрастию спортивных сановников к словотворчеству. В 63-м передовой отряд советского футбола нарекли первой подгруппой класса "А", рангом ниже - второй подгруппой того же "А" класса, лишенной возможности вести непосредственную борьбу за медали.
Что изменилось? Ровным счетом ничего. Разве что терминология. Ясное дело, ни футболисты Краснодара, Ворошиловграда, Караганды, ни их поклонники особой радости по этому поводу не испытывали. Как говорят на Востоке, сколько ни повторяй "шакар" (сахар), слаще во рту не станет.
Благодаря словесным манипуляциям 63-й, год юбилейного 25-го футбольного чемпионата страны, стал единственным и неповторимым в своем роде. Впервые к элитному эшелону не прицепили ни одного "вагона". Формально можно уличить меня в неточности: новых лиц в высшем футбольном свете не увидели и в 1939 году. Но на то были веские причины - в 38-м группы "Б" не существовало.

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА.
Команды остались прежние, но две из двух десятков сменили работодателей и соответственно вывеску. Минская динамовская команда в начале 50-х переметнулась в общество "Спартак", поменяв бело-голубые цвета на красно-белые. А в 60-м явилась в высший класс, сменив в очередной раз название и спортивную форму. Трудоустроили "артельщиков" на солидном предприятии, выпускавшем известный в стране трактор "Беларусь" (и не только - в гусеницах и танки нужду испытывали). Под этим названием они выступали три года, а на четвертый заблудшие дети вернулись в отчий динамовский дом. Сдали засаленные рабочие спецовки, взамен получили чистенькую гэбэшную форму с погонами и приличным по тем временам окладом.
Старший тренер теперь уже динамовцев Александр Севидов счастлив. 26 февраля он объяснил корреспонденту "Физкультурника Белоруссии": выступление под флагом "Динамо" улучшит условия работы и обеспечит команду отличной базой и необходимым инвентарем.

"АРАРАТ" - ПЕРЕДОВОЙ ЦЕХ ЗАВОДА.
Ереванские футболисты шли по стопам минских коллег: "Динамо" - "Спартак" - промышленное предприятие. 24 января ведущая республиканская газета "Коммунист" в небольшой статье, озаглавленной "Ереванский "Спартак" меняет форму", рассказала читателям о самом факте и целесообразности смены работодателя:
"Президиум Совпрофа Армении, Совет Союза спортивных обществ и организаций Армении совместно с республиканской федерацией футбола постановил: в целях усиления воздействия рабочих коллективов и общественных организаций на воспитание футболистов решено команду мастеров прикрепить к промышленному предприятию.
По пожеланию рабочих и служащих Ереванского алюминиевого завода команда "Спартак" прикреплена к этому предприятию и в играх розыгрыша нынешнего года будет выступать в классе "А" под названием "Арарат". В связи с этим принято решение о передаче команды из общества "Спартак" в общество "Ашхатанк" (в переводе на русский - "Труд". - Прим. А.В.).
Через три недели состоялась встреча футболистов с коллективом во дворце культуры завода, собравшая более 800 рабочих и служащих. Из выступлений выделю одно - рабочего электролизного цеха Вагана Акопяна: "Сейчас наш завод борется за звание предприятия коммунистического труда. Рабочие требуют от команды, чтобы она стала одним из передовых цехов нашего завода".
Если у футболистов, обеспокоенных мрачной перспективой по семь часов ежедневно трудиться на вредном предприятии, мелькнула надежда на иносказательный смысл требований трудящихся, то развеял ее директор завода Довлатян, вручивший игрокам после короткой пламенной речи пропуска на рабочее место.
Судя по графику тренировочных занятий и активного участия в играх чемпионата с многочисленными переездами в отдаленные уголки родины, вклад футболистов "Арарата" в осуществление заводским коллективом высоких задач было минимальным, если не сказать нулевым. А полученные из рук директора пропуска все же были востребованы - 5-го и 20-го числа каждого месяца (это святое), когда их обладатели расписывались в ведомости по зарплате.
Завершая разговор о новом Положении, отмечу главное: по завершении чемпионата команды, расположившиеся на последних пяти ступенях итоговой таблицы (20 процентов наличного состава), направлялись на "курсы повышения квалификации" в класс "Б", прошу прощения, - во вторую подгруппу класса "А", два победителя которого переводились в первую подгруппу. Как ни покажется странным, этот пункт Положения сработал без сбоев. В 1964 году высший эшелон советского футбола после четырехлетних мытарств перешел в более легкую весовую категорию при 17 участниках. Этот "вес" предполагалось сохранить и в последующие два года. Не довелось - из-за "нарушения режима" в верхних эшелонах власти он неуклонно возрастал. Но это уже совсем другая история. А мы продолжим начатую.

ВЕСЕННИЙ ПРИЗЫВ.
Чем еще запомнился год 63-й, так это обилием переходов. Около четырех десятков футболистов только класса "А" намеревались отметить юбилей в новых клубах. Удалось не всем. Куйбышев удержал охмуренного киевскими искусителями форварда Бориса Казакова, своевременное вмешательство Николая Петровича Старостина предотвратило уход из "Спартака" в "Динамо" лучшего бомбардира предыдущего сезона Юрия Севидова…
"Спартак" все же покинули молодые, перспективные Леонард Адамов и Эдуард Малофеев, не выдержавшие конкуренцию с более сильными на тот момент товарищами. Руководство клуба не возражало против их переезда в Минск, где игроки смогли бы раскрыть истинные свои возможности. Так и случилось. Оба футболиста в минском "Динамо" стали ведущими, а Малофеева в тот же год призвали в сборную.
После трехлетней службы в армии (в ЦСКА) вернулся в "Спартак" Вячеслав Амбарцумян. Однако новый призыв вырвал из чемпионских рядов вратаря Игоря Фролова и нападающего Бориса Петрова.
Советская армия, готовясь к новым баталиям, крепила боевую мощь. Помимо двух спартаковцев воинскую присягу приняли харьковчанин Николай Каштанов, киевлянин Юрий Басалик, "рабочие" автозавода имени Лихачева Анатолий Глухотко, Николай Маношин и Валентин Денисов. Главкомом назначили вернувшегося из Киева Вячеслава Соловьева. Сумеют ли сильные игроки разных клубов вернуть армейцам былую славу (именно такую задачу поставил Вячеслав Соловьев, игрок той великой "команды лейтенантов")? Узнаем в ходе турнира.

УДАРИЛ НАБАТ.
Настоящая эпидемия, грозившая разрушить сильный, жизнеспособный коллектив, обрушилась на "Торпедо". После завершения сезона-62 команду намеревались покинуть девять футболистов. О Глухотко, Маношине и Денисове вы уже знаете. Валерий Воронин и Геннадий Гусаров выразили желание играть за "Динамо" московское, Слава Метревели - тбилисское, Леонид Островский - киевское. Анзор Кавазашвили собрался в Ташкент, Михаил (Немесио) Посуэло - в "Спартак".
Команда-чемпион, команда-эталон, выигравшая в 1960 году первенство и Кубок, разваливалась на глазах. А ведь совсем недавно казалось, что судьба уготовила торпедовцам долгую и счастливую жизнь.
Ударил набат. Поднялись общественность, футбольная федерация, главное физкультурное ведомство, криком исходили СМИ... Вмешательство было вполне своевременным, кое-что удалось сделать. Изложу хронику событий и реакцию на них прессы и функционеров.
Первый залп выпустила 25 декабря 1962 года "Комсомолка". Ю. Арутюнян завершил статью "Торпедированное "Торпедо", в которой поименно назвал паковавших чемоданы игроков, призывом: "Команда рассыпается, надо ее спасать".
3 января, сразу после новогоднего похмелья (длилось оно в то время недолго), отозвался младший брат "Комсомолки" - "Московский комсомолец". Автор статьи "Беглецы из "Торпедо" А.Шифрин в резких, на грани оскорбительных, выражениях осудил "беглецов", заключив материал по канонам басенного жанра моралью, разве что в прозаической форме: "Остается только удивляться, как могли руководители других клубов и команд встретить с распростертыми объятиями торпедовских беглецов, прекрасно зная о трудностях, в которые попадает команда автозаводцев, не задумываясь над последствиями поступков игроков в смысле этическом. Действовали они по принципу - своя рубашка ближе к телу. Но это не принцип советского спорта. И любители жить на готовом ни у кого не найдут сочувствия и поддержки".
Товарищ Шифрин идеализировал этические нормы, бытовавшие в советском спорте. Однако нельзя отрицать бесспорный факт - нравственный климат в спорте и в обществе в целом был куда чище, нежели в наши дни.
Через три дня та же газета поспешила успокоить торпедовских болельщиков. "Переходов не будет", - уверенно заявила редколлегия "МК", основываясь на решении Московской городской секции футбола, запретившей всем игрокам, кроме призванных в армию, переход в другие клубы. Островскому поставили условие: или он возвращается в свой клуб, или городская секция обратится с ходатайством в Федерацию футбола СССР о его дисквалификации на год и лишении звания мастера спорта.

ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ИНФОРМАЦИЯ.
Минуло еще три дня. В этом промежутке состоялось заседание президиума союзной федерации. За день до этого взяли свои заявления обратно и согласились остаться в команде Посуэло, Воронин, чуть позже - Кавазашвили. После заседания их примеру последовал Гусаров. Остальным федерация в переходе в другие клубы отказала.
Только после заседания отозвался наконец "Советский спорт". Не вдаваясь в подробности и не называя фамилий, газета сделала обнадеживающее, не поддающееся сомнению заявление: "Решение спортивно-технической комиссии, не согласившейся утвердить переход футболистов "Торпедо" в другие команды, встретило вчера единодушную поддержку президиума. Таким образом, команда московского "Торпедо", один из старейших и ведущих наших футбольных коллективов, будет сохранена, а входящие в ее состав игроки сборной команды страны получат возможность в своем клубе в привычных условиях, с привычными партнерами готовиться к ответственным международным соревнованиям".
Окончательно успокоил спортивную и прежде всего автозаводскую общественность старший тренер "Торпедо" Георгий Жарков. 15 января "Советская Россия" опубликовала беседу своего корреспондента Виктора Синявского с торпедовским наставником. Жарков признал, что после призыва в армию троих футболистов в команде начались шатания: "Кое-кто заколебался и подал заявление об уходе, - доверительно сообщил он спецкору и тут же заверил его и читателей газеты: - Сейчас кризис преодолен. Футболисты забрали заявления обратно и думают о том, как вернуть клубу былую славу".
Тренер, как и некоторые издания, включая спортивное, лукавил, всей правды не сказал. Гусаров и Метревели не согласились с решением федерации, а Островский и вовсе его игнорировал и укатил в Киев. Об этом миллионы любителей информировал еженедельник "Футбол". Спустя три недели "Вечерка" подтвердила эту информацию - Гусаров на тренировки "Торпедо" (временно, после снятия Жаркова, руководил ими Гавриил Качалин) не является, а Метревели и Островского в столице нет.
Еще через неделю Валентин Гранаткин подтвердил заявление "Вечерней Москвы". Фактически признав неспособность федерации гарантировать исполнение созданных ею законов, он все же пытался при содействии вышестоящих инстанций сохранить команду: "Надеемся, что вместе с сектором спортивных игр Всесоюзного совета спортобществ и Отделом физкультуры и спорта ВЦСПС, мы сможем наладить дела в команде "Торпедо", в чем заинтересованы все настоящие патриоты советского спорта" (из интервью Юрия Ваньята с Валентином Гранаткиным, опубликованного в газете "Труд" 14 февраля).

СО СПЕЦЗАДАНИЕМ НА КИПР?
Загадочна история с Гусаровым. По сведениям СМИ, он подал заявление о переходе в "Динамо", затем согласился остаться в "Торпедо", после чего оспорил решение федерации, запретившей ему переход в динамовское общество, и на тренировки заводской команды демонстративно не являлся. Если верить воспоминаниям форварда (оснований не верить не имею), Гусаров после окончания сезона-62 изъявил желание играть за "Динамо" и сразу был принят на работу в КГБ по специальности радиоинженер с окладом 1500 рублей. Случилось это задолго до рассмотрения вопроса в федерации футбола и без согласия автозаводского руководства. Цитирую автора: "Играть и тренироваться в "Динамо" мне спортивные руководители страны не разрешили, и команда отправилась на предсезонные сборы без меня. Иногда вечером в свободное от основной работы время я тренировался с дублерами, поддерживая спортивную форму" (Г.Гусаров - Футбол моей жизни: праздники и будни. 2008).
Странно. Дублеры обычно выезжали на сборы вместе с мастерами. Утаил Гусаров от читателей весьма любопытный факт. Не знаю, как с динамовским дублем, а с мастерами "Торпедо" во второй половине февраля он тренировался перед поездкой команды на Кипр, где автозаводцы провели пять матчей с местными клубами и все выиграли с общим счетом 22:7. Гусаров забил пять мячей, а в игре с "Олимпией" (5:1) сделал хет-трик.
Возвратились торпедовцы домой в первой декаде марта. Остается удивляться близорукости всевидящих органов, не заметивших едва ли не месячного отсутствия своего служащего на рабочем месте. Неужто отправили его в загранку со спецзаданием? Утверждать из-за отсутствия фактов права не имею.
По возвращении с Кипра Гусаров перестал посещать торпедовские тренировки. Вопрос о нем решался в последних числах марта, незадолго до начала чемпионата, в ЦС Совета спортобществ и организаций СССР. Совет Гусарову в переходе в московское "Динамо" отказал "как нарушившему действующую инструкцию о переходе". А Метревели - разрешил: "В связи с тем, что спортивный клуб "Торпедо" пересмотрел свое первоначальное решение и счел возможным удовлетворить просьбу С.Метревели, президиум разрешил ему выступать в команде тбилисского "Динамо".
Экс-торпедовец был настолько уверен в благополучном разрешении его проблемы, что задолго до официального постановления тренировался с тбилисской командой и участвовал в контрольных матчах. Так же поступил и Леонид Островский. Он первым подал заявление об уходе. Не получив согласия клуба, 24 декабря 1962 года прибыл в Киев вместе с женой и дочкой.
Судя по содержанию фельетонов в "Московском автозаводце" от 27.12.62 ("Бежал Островский на Крещатик") и "Комсомольской правде" от 22.01.63 ("Похищение защитника"), соблазнили Островского приятный слуху шелест "конвертируемых" советских рублей, трехкомнатная квартира в центре города (в Москве ютился в двухкомнатной) в настоящем и автомобилем "Волга" в ближайшей перспективе.
Московская и всесоюзная футбольные организации пригрозили защитнику отлучением от футбола. Но он, уверенный в поддержке украинских покровителей, вернуться в команду отказался. Угрозу воплотило в жизнь высшее спортивное ведомство: "За грубое нарушение установленного порядка в оформлении перехода дисквалифицировать Л. Островского до конца сезона 1963 года", - сказано в постановлении президиума Союза спортобществ.

ПЕРЕПАЛКА В СМИ.
Федерация футбола Украины с этим решением не согласилась, заявив, что "ни одно из правил перехода из московского "Торпедо" в киевское "Динамо" Островский не нарушил". Уклонялись от истины украинские товарищи. Одно из главных условий, без которого заявление вовсе не рассматривалось, - согласие клуба. Островского из "Торпедо" не отпускали.
А "Правда Украины" в недопустимой по тем временам форме обрушилась на союзное физкультруководство. "Торпедовское "дело", которому так щедро спортивный Олимп отдавал жар души и все зимнее время, закончилось-таки принятием решения. В этом решении никто, конечно, из руководящих виновников всех бед первоклассной команды не осужден "на мыло". Осуждены руководимые. Что ж, и то хорошо. Точнее знаем теперь, с кем имеет дело наш футбол", - писала газета 31 марта.
Редколлегия "Известий" без внимания выпад киевских коллег не оставила:
"Стоило Центральному совету Союза спортивных обществ и организаций СССР всерьез взяться за оздоровление обстановки и оградить команды от совершенно не нужных опекунов, упорядочить переходы, наладить воспитательную работу внутри коллективов, как нашлись противники этого своевременного начинания.
Тут, как это ни удивительно, в роли "адвокатов" выступают некоторые органы печати... Газета "Правда Украины" в № 77 опубликовала подборку, посвященную открытию футбольного сезона 1963 года. В развязном тоне безымянный автор редакционного предисловия обращается с такими словами..." Приводится опубликованная чуть выше цитата и короткий к ней комментарий: "Не дрогнула рука редактора, подписавшего этот номер в печать". Чуть далее: "Не устоял от искушения взять под защиту другого игрока "Торпедо" Г.Гусарова, которому было отказано в переходе в московскую команду "Динамо", и главный редактор журнала "Советская милиция" И.Корячкин. Он прислал в редакцию "Известий" письмо за несколькими подписями, где берется под обстрел решение Центрального совета Союза спортивных обществ.
Советский двухмиллионный футбол не нуждается ни в покровителях, ни в неумных адвокатах. Он будет развиваться и расти! Пусть только ему не мешают "меценаты от спорта". ("Известия" от 6 апреля)
Предпринимались попытки объяснить причины постигшего торпедовцев бедствия. Называли стандартные, универсальные, скрывавшие глубинные корни: ослабление воспитательной работы, отсутствие связи команды с рабочим коллективом, снижение дисциплины, пьянки...
В свое время я пытался разобраться в этой печальной истории, не раз расспрашивал Иванова, Метревели, Маношина, Гусарова, Шустикова... Если опустить детали, вывод таков: основная причина ухода футболистов заключалась в конфликте с руководством автозавода после снятия Виктора Маслова, замечательного тренера и педагога, умевшего ладить с игроками. Команда встала на его защиту. Но дирекция настояла на своем. На протяжении всего сезона начальство не проявляло заботы об игроках, не интересовалось их бытом и нуждами. И тогда группа футболистов решила ее покинуть.
Торпедовцы и в звездные годы были обеспечены похуже коллег из многих команд, однако уходить не собирались. Того же Островского давно приглашали в Киев, Метревели - в Тбилиси. Но они, как и многие их товарищи, сохраняли верность клубу, заводу. Любовь оказалась односторонней. А если в любви нет взаимности, разрыв неизбежен.

ЛЕНИНГРАД ДАНИЛОВА ОТСТОЯЛ.
Наибольшую активность на "трансферном рынке" (выражаюсь современной терминологией) проявляли в 63-м деятели могущественного динамовского общества - союзного, украинского и грузинского. Отбирали они товар качественный, высокосортный, игроков первой и олимпийской сборных: Тбилиси "окучивал" Метревели, Москва - Севидова, Воронина и Гусарова, Киев положил глаз на Казакова, Островского и левого бека "Зенита" Василия Данилова.
Обнаружив пропажу лучшего своего защитника, ленинградские СМИ подняли тревогу. Следы его были обнаружены на днепровских берегах. "Под прицел вербовщиков попали ленинградские футболисты. Не без соответствующей обработки подал заявление о переходе в московское (ошибка: в киевское. - Прим. А.В.) "Динамо" В.Данилов. Утвердит ли федерация переход или нет, пока неясно", - писал 14 января встревоженный корреспондент "Вечернего Ленинграда" В.Семенов.
Через месяц, 12 февраля, "Ленинградская правда" опубликовала заметку "Футбольные мотыльки", подписанную известными футболистами Михаилом Бутусовым, Павлом Батыревым, Владимиром Кусковым и членами президиума федерации футбола союзной и российской. Небольшие из нее фрагменты:
"Некоторые не в меру ретивые "футбольные меценаты" и вьющиеся вокруг них дельцы от спорта… развернули настоящую кампанию по переманиванию игроков…
Киевское "Динамо", как известно, питается игроками 39 украинских команд мастеров класса "Б". Но, как говорится, для полноты счастья динамовцам Киева не хватает двух защитников - торпедовца Л.Островского и зенитовца В.Данилова. Их всячески обхаживают, вместо двухкомнатной квартиры обещают трехкомнатную, сулят и другие материальные поблажки. И не чувствуют почему-то в Киеве, как дурно все это пахнет! В.Данилов долго колебался, но под воздействием общественности вынужден был опубликовать в печати покаянное письмо. Но тут опять в Ленинграде появились гонцы из Киева. Что же будет дальше?"
Данилова ленинградская общественность все же отстояла. В последних строках авторы заметки призвали высший спортивный орган "упорядочить систему комплектования команд, закрыв все лазейки для деляг от спорта". Рад был бы упорядочить, да силенок не хватало противостоять меценатам, под коими разумелись всесильные партийные органы и могущественные силовые структуры. А в отношении искусителей мнение физкульткомитет выразил, предложив Федерации футбола СССР "заинтересоваться той ролью, которую сыграли местные организации "Динамо" - украинская (зам. председателя республиканского совета П.Волох) и московская (председатель городского совета Л.Дерюгин)".
Особенности трансферной кампании полувековой давности, тщетные потуги общественности, СМИ, футбольного и спортивного ведомств защитить действующие правила и инструкции, видимо, немало удивили и повеселили нынешнюю молодую поросль. Сегодня все предельно ясно: ведущие клубы и их богатенькие спонсоры приобретают дорогой товар, преимущественно импортный. Кто победнее, ограничивается "продукцией отечественного производителя". Деньги решают все во всех сферах необустроенной нашей жизни.

Ссылка на статью - http://clck.ru/23Da2

Alessandro (08:02)
Спасибо. Очень занимательно

Особенно повеселила зарплата Гусарова - 1500 рублей. Явно лишний ноль. 150 - достаточно высокая з/п в то время.

Yiscar (99:99)
Оказывается, судьбы Качалина и "Торпедо" тоже пересекались.

Уралан (20:21)
Может быть, подразумевался дореформенный масштаб цен (10:1), т.е. имевший хождение ранее 1961 г.?
Я помню, как ещё в середине 1960-х "пожилые" (по моим тогдашним меркам) люди по привычке называли величины зарплат, цен и т.д. именно так - с "лишним" нулём.

Сергей Фатеев (17:42)
По крайней мере, в поездке в начале 1963 года на Кипр "Торпедо" сопровождал в качестве тренера или тренера-консультанта именно Г.Д. Качалин.

Alessandro (08:13)
Спасибо, что взял на себя дело популяризации творений Вартаняна - а то меня он уже изрядно утомил ))).

Yiscar (22:59)
Начали что-то читать?

uksus.gennady (00:25)
Конечно.
Ещё раз - большое спасибо!
Только пока глаза разбегаются: то возьму отрывок из одной книги, то из другой.

Alessandro (08:02)
Спасибо!

Yiscar (22:59)
Есть возможность пообщаться на эту тему с родственниками Гавриила Дмитриевича.

Сергей Фатеев (18:58)
Было бы интересно.