Комментарии к сообщению #79043

"Трибуна"
30 января 2004 года
Однолюб с Восточной улицы

Замечательному футболисту Виктору Шустикову - 65 лет

Виктора Шустикова можно смело назвать рыцарем футбола, который без страха и упрека служил и до сих пор служит великой игре. Заслуженный мастер спорта. Двукратный чемпион страны, трехкратный обладатель Кубка СССР. Серебряный призер первенства Европы. Капитан "Торпедо", который ни разу не изменил любимому клубу и в составе которого провел 427 матчей в чемпионатах страны, установив не побитый до сего дня рекорд - 253 встречи без замен.

- Виктор Михайлович, за счет чего удалось добиться этого уникального для большого футбола достижения?

- Мой ответ может вас удивить. Раньше большинство наших футболистов, в отличие от нынешнего избалованного поколения игроков, зимой не отдыхало, а переключалось с футбола на хоккей, кто на канадский, кто на русский. А скажем, Валерий Маслов и Вячеслав Соловьев вообще играли в русский хоккей на высшем уровне. Я играл в канадский хоккей на первенство завода, а вместе с Эдиком Стрельцовым мы выступали даже за 1-ю и 2-ю мужские команды "Торпедо" на первенство Москвы. И считаю, что это разнообразие (при игре в хоккей ведь работают совершенно другие мышцы, чем в футболе), помогало снимать усталость. То есть и чувствуешь себя лучше, и травм, между прочим, меньше.



- Судьба многих торпедовских футболистов вашего поколения сложилась трагически. Достаточно привести имена Стрельцова и Воронина. Вы были их близким другом, а к Стрельцову много раз ездили в колонию....

- Действительно, когда Эдика перевели в Новомосковскую колонию, что в Тульской области, я стал навещать его. Ездил туда иной раз по два-три раза в месяц, и обязательно с его мамой. Садились мы в мой "Москвич", и с утра пораньше отправлялись в путь. О чем мы разговаривали с Эдиком? Прежде всего он расспрашивал про команду: что нового, какие игроки пришли, какие ушли. Несколько раз просил привезти ему торпедовскую футболку и мяч. Иногда ему удавалось там играть в футбол. Привозил я ему и продукты. Это у нас в команде был такой уговор. Все ребята со своих премиальных откладывали часть денег. Мы их делили пополам. Одну часть отдавали маме Стрельцова, а на вторую покупали продукты. Вот их я и отвозил. В общем, поговорим мы с ним немного, а потом они с мамой отходили в сторонку, садились на лавочку и тихонько о чем-то беседовали. Вот так мы с ним и виделись. Из-за этого связь с командой Эдик не потерял и когда в 1964 году освободился, сумел быстро заиграть и уже на следующий год стал чемпионом страны.



- Вы, кажется, ездили встречать Стрельцова, когда он освободился? Вспомните, как это было...

- Поехали втроем - его мама, наш администратор Жора Каменский и я. "Волгу" выделил тогдашний парторг завода Аркадий Иванович Вольский. Приехали часов в 7 утра. Часа через два, наверное, открылась калитка, и вышел Стрельцов. Мы с Жорой выскочили из машины и с криком: "Эдька!" побежали ему навстречу. Усадили Эдуарда в машину, а когда немного отъехали, Эдик вдруг попросил шофера остановиться. Открыл дверцу, вышел, снял с себя зэковскую телогрейку и бросил ее в ближайший овраг. "Вот теперь все. Поехали", - сказал он, сел в машину и захлопнул дверцу.



- Стрельцов часто вспоминал годы, проведенные в колонии?

- Никогда. Наверное, старался выбросить их из головы и забыть об этом, как о кошмарном сне. И лишь иногда я замечал его душевное одиночество. Видимо, в эти минуты он задумывался о своей человеческой и футбольной судьбе. Почему у него все так сложилось? И могло ли сложиться иначе?



- А Валерий Воронин?

- Валерка многого в жизни достиг, прежде всего, за счет трудолюбия. Он был физически очень сильным человеком (великолепно плавал, отлично бегал на лыжах), а потому на поле мог выполнять, как сейчас говорят, большой объем работы. Воронину поручалось персонально опекать Маццолу, Альберто, Эйсебио... И со всеми он справился, никто из них не смог в играх против сборной СССР забить мяч. К тому же умным парнем был. Изучал английский язык. Мечтал о карьере журналиста-международника. В середине 60-х наша команда подружилась с коллективом АПН. Ребята оттуда приезжали к нам на базу, рассказывали очень интересные вещи. И Воронин сдружился с ними особенно тесно. В его приятелях, например, ходил ныне известный журналист Володя Познер, который частенько из Америки нелегально привозил Валерке магнитофонные записи с современной западной музыкой. Помню, соберемся мы у кого-то на квартире, слушаем эту музыку и, как сейчас говорят, балдеем! Ну а после тяжелой травмы головы, которую Валера получил в автокатастрофе в 1968 году, о карьере журналиста-международника пришлось забыть. Да что там, даже детским тренером ему не разрешили работать. Числился он у нас на заводе инструктором физкультуры. Вот в чем его трагедия - быть способным на многое, но в силу субъективных причин не иметь возможности добиться этого.



- С каждым годом талантливых футболистов, подобно тому же Воронину, в нашей стране становится все меньше и меньше. Один клуб не отличишь от другого. Виктор Михайлович, как вы думаете, почему наш футбол умирает?

- Раньше в каждой команде ведущие роли играли свои воспитанники. У каждого клуба был свой почерк. И этот почерк ставился уже в детской школе. Футболисты были патриотами своего клуба. Тренеры могли наигрывать состав, налаживать какие-то связи. Сейчас же, в погоне за лучшими материальными условиями, игроки бегают из команды в команду, из одной страны в другую. Им все равно где выступать, лишь бы платили хорошо. Смотришь, сегодня этот футболист в "Локомотиве", завтра он уже в ЦСКА, послезавтра еще где-нибудь... Да и поток низкопробных легионеров убивает наш футбол. Вдобавок и тренеры-иностранцы повалили к нам гурьбой. А ведь каждый из них привозит с собой кучу помощников, футболистов. Я вообще не понимаю, зачем нам нужны зарубежные наставники?! Ведь у нас всегда была отличная тренерская школа. Боюсь, скоро и ее не станет. Какой стимул становиться тренером, если все равно работать негде, а все места заняты чужаками, которым на российский футбол по большому счету наплевать!



- Не секрет, что многие советские спортсмены, оказавшись за границей, частенько не могли устоять перед соблазном что-нибудь украсть в магазине. Вам доводилось участвовать в подобных авантюрах?

- Ну не без этого, конечно (смеется). Приходишь ты в одежный магазин в штанах размера больше твоего на четыре. Берешь мерить пар десять. Три-четыре надеваешь под свои штаны, платишь за одну и спокойно уходишь. Так что всякое бывало. На одну зарубежную поездку каждому футболисту выдавалось по 60 долларов. А, например, очень хорошие ботинки можно было купить всего за 3 доллара.



- А напиток какой-нибудь новый там распробовали?

- Кока-колу! В перерывах и после матча ее в раздевалку ящиками приносили. Вот мы ей и обпивались, да так, что до сих пор поперек горла она у меня стоит - так тогда надоела!



- Виктор Михайлович, вам - 65. С высоты прожитых лет как вы думаете, ваша жизнь удалась?

- Уверен, что удалась. У меня замечательная жена. Мы вместе более сорока лет! Двое прекрасных детей - дочь и сын, который пошел по моим стопам. Я даже был уверен, что он превзойдет меня. Ведь у него огромный талант. Может, у Сережки самая что ни на есть торпедовская судьба? Впрочем, посмотрим, думаю, своего последнего слова он еще не сказал. А еще у меня пять внуков. И один из них тоже футболист.



Беседовал Игорь ЗЕМЛЯНСКИЙ